Месть Мутушими

— Да! Он еще говорил, что вы взяли отпуск.

— Отпуск? Да, конечно, пожалуй, — смутился Лакатира.

Теперь очередь удивляться была за Ником Картером. Но он не подал виду, так как ему показалось, что он понял, в чем дело: ни генерал, ни Том Гарнетт не просили об отпуске, а микадо поручил им охрану Ника Картера в пути.

— Позвольте сказать несколько слов, генерал, — заговорил он.

— С удовольствием, мистер Картер.

— Не кажется ли вам, что мы лучше поймем друг друга, если будем совершенно откровенны?

— Конечно, — согласился Лакатира, — но, откровенно говоря, я не знаю, о чем вы, собственно, говорите.

Ник Картер пошел напролом.

— Не будете же вы отказываться, генерал, что вы вовсе не просили об отпуске, а получили от микадо приказание ехать на одном пароходе со мной.

— Позвольте, мистер Картер…

— Виноват, — прервал сыщик, — я доскажу свою мысль. Дело обстоит, по моему мнению, следующим образом: кто-нибудь высказывал по моему адресу угрозы, о чем узнал микадо. Вследствие этого он немедленно командировал вас на пароход. И не старайтесь отрицать это, хотя микадо и приказал вам не сообщать мне об этом. Его величество весьма любезен и предусмотрителен, и я очень рад ехать с вами и с вашим зятем, но верьте, генерал: со мной в первый раз в жизни случается, что я окружен лицами, которым поручен надзор за мной, как за малым ребенком. До сих пор всегда бывало наоборот: забота о надзоре за другими лежала на мне. А теперь я напоминаю собой высокопоставленное лицо, охраняемое конвоем от убийц и бомбометателей. Должен признаться, что это не слишком приятное ощущение.

— Микадо намекал на то, что вы не слишком будете довольны, когда узнаете об этом, — заметил генерал.

—Я вовсе не обижен этим, — возразил Ник Картер, — но если бы я знал об этом раньше, то стал бы самым энергичным образом отказываться от этой чести.

— Да, но теперь я уже нахожусь на пароходе и возвращаться поздно. Да и кроме того, для меня это путешествие будет приятным развлечением, — заметил Лакатира.

— Охотно верю. Но раз уж не может быть иначе, то между вами и мной должна установиться полная откровенность. Мне необходимо знать, чего именно вы опасаетесь и кого вы подозреваете в заговорю против меня.

Генерал ответил не сразу:

— Весьма сожалею, мистер Картер, но на эти вопросы я вам ответа дать не могу, так как это противоречило бы приказу его величества.

— Отнюдь нет, — возразил Ник Картер, — микадо полагал, что во все время пути я буду находиться в неведении относительно принятых им мер. Но ввиду того, что на самом деле вышло иначе и я еще за четверть часа до отхода догадался, в чем дело, я настаиваю на том, чтобы вы мне сказали все. Если вы не хотите исполнить мою просьбу, то я не могу считать вас своим другом. Я вовсе не желаю, чтобы за мной следили, как за ребенком, и, во всяком случае, я имею право знать обо всем, что делается на пароходе.

Генерал, видимо, сильно боролся с собой, но в конце концов он сказал:

— Ладно, мистер Картер, я расскажу вам, в чем дело. Будьте любезны пожаловать со мной в мою каюту.

— Нет, простите, — возразил Ник Картер, — я буду просить, чтобы вы пожаловали в мою каюту.

Он круто повернул и сошел с палубы вместе с генералом Лакатира и Томом Гарнеттом.

* * *

— Ну так вот, генерал, говорите все совершенно откровенно, — сказал Ник Картер после того, как все они удобно расселись в каюте. — В чем, собственно, дело?

— Дело в том, — ответил Лакатира, — что вашей жизни угрожает опасность и что мне совместно с другими лицами дан приказ ехать с вами, чтобы охранять вас.

— Это мы уже знаем. Кто именно покушается на мою жизнь?

— Мутушими!

— Позвольте, ведь его уж давно нет в живых.

— Совершенно верно, но дух его жив в его приверженцах-самураях.

— Я был бы вам весьма благодарен, генерал, если бы вы дали более подробные сведения о самураях. Хотя я хорошо знаком с японскими нравами, но все-таки не совсем уяснил себе данный вопрос.

— Извольте! Настоящие самураи давно уже перестали существовать. Во времена шогунов, феодальных владетелей Японии, самураи были обыкновенными профессиональными воинами, которые шли в бой за своего владетеля и вели за него войны. Они были фанатически преданы своему владетелю и оставались ему верны до самой смерти. Мутушими и его предки с незапамятных времен принадлежали к числу таких феодальных владетелей, а самураи, которые до последнего времени были ему преданы, происходят от воинов, много веков служивших роду Мутушими. В наш век чисто феодальные отношения прекратились, и самураи теперь являются лицами, обязанными своему владетелю только потому, что они живут на его земле.

— До сих пор я все хорошо понимаю, — заметил Ник Картер.

— Я рассказал все это для большей ясности. Третьего дня вечером ко мне домой явился один из прежних самураев Мутушими. От него я узнал, что вы ему оказали большую услугу.

— Услугу? Какую? — удивился Ник Картер.

— Так он говорит.

— В чем же состояла эта услуга?