Месть пляшущих человечков

– Есть с кого пример взять, – ничуть не смутилась я. – Думаю завтра к начальнику вашему наведаться. У него про трупешник поинтересуюсь. Вы из Кировского отдела? Говорят, начальник у вас жуть как любит «красивый русский язык».

Естественно, ни к какому начальнику я идти не собиралась. Просто мне нужно было чем-то задеть гайцов, чтобы добиться от них сотрудничества. Без этого они вряд ли мне что-то расскажут. Пошлют куда подальше, и все дела. А мне хотелось не только сведения от них получить, но и разрешение на осмотр машины. Уловка моя сработала, как часовой механизм на взрывном устройстве, состряпанном профессионалом. Гайцы переглянулись, подтянулись, как на параде, и заговорили совсем другим тоном. Начальник Кировского отдела и правда был помешан на правильной русской речи и требовал от каждого подчиненного при любых обстоятельствах выражаться культурно и красиво. Ментовской сленг он на дух не переносил и карал за его использование нещадно. Этот факт был известен всем, кто так или иначе соприкасался с дорожно-патрульными службами. Знала об этом и я.

– Гражданка, вы находитесь на территории, где произошло дорожно-транспортное происшествие. Посторонним здесь находиться запрещено. Зона следствия. Вот этого гражданина мы знаем, а вас видим впервые. Представьтесь, пожалуйста, – то ли попросил, то ли потребовал первый гаец.

– Быть может, для начала вы сами представитесь? – продолжила наезжать я.

– Старший лейтенант Якушев, – козырнул первый гаец.

Я вопросительно взглянула на второго, давая понять, что того же жду и от него. Одного представления мне, типа, мало. Тот хмыкнул, поняв мой намек, и тоже представился:

– Старший сержант Халлиулин.

– Ну, надо же, одни старшие собрались. Да я по речи так сразу и поняла, – я намеренно напомнила о том, что стала свидетельницей приватного разговора, и представилась сама: – Частный детектив Татьяна Александровна Иванова. Не старший.

Последнее заявление заставило гайцов поморщиться. Вдовин смотрел на меня расширившимися глазами, не понимая, с чего это я вздумала дерзить стражам правопорядка. В отличие от него, я четко знала, к чему иду. После моего представления гайцы снова переглянулись и, как мне показалось, вздохнули с облегчением. Я оказалась не сотрудницей полиции высшего звена. И даже не журналисткой. С частным сыщиком всегда можно договориться, читалось у них на лицах.

– Вы представляете интересы владельца автомобиля? – спросил Якушев.

– Именно так. И мне не нравится то, что моего клиента пытались запугать сотрудники правопорядка. Мне казалось, ваши функции должны быть несколько иными, – не сдавала я позиций, чувствуя, что пока не дожала парней.

– Не понял, когда это мы его запугивали? – вступил в диалог Халлиулин. – Вы, гражданочка, сами-то с обвинениями поаккуратней. Не забывайте, мы все-таки при исполнении.

– Вот именно, что при исполнении, – резко повернувшись в сторону Халлиулина, повторила я. – Тем более странно, что моего клиента из пострадавшего без суда и следствия перевели в разряд обвиняемых. Вам, товарищ старший сержант Халлиулин, не кажется это превышением полномочий. Кто из этих двоих вам угрожал, господин Вдовин?

На этот раз я повернулась лицом к своему клиенту и незаметно ему подмигнула, призывая подыграть мне. Вдовин понял меня с полуслова.

– Именно он, – обиженным тоном начал он. – Вот этот господин. А вы разве уже забыли, как, повышая голос, заявили, что якобы это я совершил наезд?

Халлиулин замялся, соображая, что бы такое возразить. Выручил его Якушев. Примирительным тоном он произнес:

– Послушайте, давайте прекратим сыпать взаимными обвинениями. Быть может, сержант и сказал в сердцах нечто подобное. Мы готовы принести вашему клиенту извинения прямо сейчас. Не лучше ли выкурить трубку мира и обсудить, чем мы можем быть друг другу полезны?

Я только этой фразы и ждала. Напрочь забыв и о Вдовине, и о Халлиулине, я сконцентрировала все свое внимание на Якушеве.

– Чтобы поставить последнюю точку, замечу одно. Если бы мой клиент был причастен к угону автомобиля и последующему наезду, чего ради, скажите на милость, ему утруждать себя уничтожением отпечатков пальцев в салоне? – проговорила я.

– Да забудьте вы об этом недоразумении! У нас и в мыслях не было обвинять владельца автомобиля в чем-то подобном. Нам не хуже вас известно, что его отпечатки пальцев могут находиться в салоне на вполне законных основаниях, – перебил меня Якушев.

– Как думаете, куда гнали машину? – я резко сменила тему.

– Трудно сказать, – задумался Якушев. – Трасса проходит через столько населенных пунктов, что конечная точка может быть где угодно.

– А как же посты ДПС? – возразила я. – Ведь не собирались же угонщики ехать мимо ваших коллег на тачке, объявленной в розыск?

– По этой трассе ближайший пост ДПС находится только через триста километров. А до этого трасса свободна и от полиции, и от камер внешнего наблюдения, – объявил Якушев.