Месть под парусами

Я бы, возможно, поверила в идеальный брак, если бы не была ранее наслышана об особенностях Сергея Васильевича. И в любовь между супругами поверила бы, если бы заметила на лице Полины хоть небольшой оттенок горя. Утрата накладывает на лицо человека горький отпечаток, оставляя горькую складочку у губ, морщинку на лбу, припухлость от слез на веках. Лицо же Полины было чистым и свежим, словно только что умытым утренней росой.

Хотелось разговорить эту женщину, выяснить больше, узнать подробнее.

Я уточнила:

– И много было этих домашних правил?

– Достаточно, – хмыкнула женщина. – Вы вот видели пульт от телевизора в пакете? Зато не знаете, как долго я уговаривала его снять пленку с дивана и кресел. Ведь на светлом так легко остаются пятна. Вы видите порядок, в котором стоят книги? – Полина не стала дожидаться моего кивка, посчитав вопрос риторическим.

Она подошла к стенке и из одного из шкафчиков достала толстую тетрадь в твердом переплете. Протянула мне:

– Взгляните. Подобные каталоги Сергей вел еще со времен учебы в институте. В них он вносил прочитанные им книги с кратким содержанием каждой и собственными замечаниями о прочитанном. Здесь, – она махнула рукой в сторону шкафчика, – целая стопка таких каталогов. Сергей любил листать их вечерами, вспоминать понравившиеся книги. Хотя свой вкус, нужно отдать ему должное, мне не навязывал. Я продолжала читать типично женскую литературу.

Я перелистнула несколько страниц книжного каталога. Записи, сделанные аккуратным почерком, были интересными, ремарки – остроумными, примечания – уместными. Я бы с удовольствием полистала на досуге эти каталоги, может, взяла бы и себе на заметку, что почитать.

Я озвучила Полине свою просьбу, на что она безразлично пожала плечами:

– Забирайте, мне они не нужны. Сейчас я вам их упакую.

Женщина вышла на кухню, зашуршала там пакетом, а я подумала, что надо придумать повод и на кухне все-таки побывать.

Словно отвечая моим мыслям, из кухни раздался голос Полины:

– Как вы отнесетесь к предложению выпить кофе, Татьяна?

– Очень положительно! – ответила я громко.

Спустя пару минут в комнате появилась Полина, споро запаковала все каталоги и положила сверток на стол:

– Не забудьте потом, – и повела головой в сторону кухни, предлагая проследовать за собой. – В таком случае пойдемте на кухню, чтобы кофе не сбежал, пока мы тут беседуем.

– Конечно, – согласилась я, поднимаясь с удобного кресла. – Кофе – такой капризный напиток, что за ним нужен глаз да глаз.

Полина заколдовала над туркой, а я с интересом наблюдала за уверенными движениями изящных рук, сосредоточенным лицом и, конечно, за окружающей обстановкой. Даже здесь, на кухне, все было слишком правильно. Чашки на открытой полке стояли повернутыми ручками в одну сторону. Висящие на крючках разделочные доски были подписаны. Даже на хромированной раковине не было заметно ни единого пятнышка. И это при том, что только что Полина набирала воду в турку!

Я мысленно застонала: такого уровня порядка я точно никогда не достигну. Впрочем, мне это и не было нужно.

– Вижу, у вас везде все идеально! – не покривила я душой. Хотя мне самой подобная обстановка казалась нежилой.

– Я люблю порядок, – пожала плечами Полина. – Когда я была маленькой, а дедушка по отцу был еще жив, я часто видела, как он входил в дом в тех же сапогах, в которых только что убирал в хлеву у скота. Или как он запросто мог плюнуть на пол, не обращая внимания на то, что я его вымыла буквально полчаса назад. Я не могу сказать, что у меня пунктик на чистоте, но мое отношение к порядку послужило очень прочной основой для нашего брака с Сережей.

– Вы, наверное, и не ссорились никогда? – Мне показалось важным это уточнить. Все-таки если этот брак был таким замечательным, то как Комаровы оказались на грани развода?

– Ссорились, конечно, – честно ответила Полина. – Особенно до того, как я привыкла к некоторым особенностям Сережиного характера. Например, наша первая ссора случилась из-за того, что я выдавила зубную пасту не с конца тюбика, а с середины.

– Из-за такой мелочи? – удивилась я, принюхиваясь к запаху готовящегося кофе.

– Для Сергея, кажется, не существовало мелочей. Меня могли ждать скандал и длинная лекция за неровно поставленные тапочки, за невымытую сразу после приема пищи посуду, за незаправленную сразу после пробуждения кровать или за слишком толсто нарезанный хлеб. А уж невыключенный свет приравнивался чуть ли не к смертному греху.

Мне самой казалось, что мои глаза становятся все больше и больше. Я не могла поверить в то, что в современном мире могут существовать такие домостроевские замашки.

Полина же, наверное, желая сгладить неприятное послевкусие своих откровений, добавила:

– Не смотрите так, Татьяна. Я действительно привыкла. В каком-то смысле было удобно. Время было распланировано заранее: для сна, для отдыха, работы, секса.

– То есть, – я слегка смутилась от откровенности Полины, – секс тоже происходил по расписанию?