Месть под парусами

– Умом я признаю вашу правоту, Татьяна. – Женщина снова вздохнула. – Да только сердце все равно не на месте. Хоть и обижена я на сына, а все равно думается и думается, где он, что с ним, сыт ли, в тепле ли. Моя бабушка говорила: «Порезанный палец сильнее болит». Теперь я ее понимаю.

Она посмотрела на меня и немного неловко улыбнулась:

– Совсем мы с вами загрустили! Давайте лучше пить чай!

Она быстрым шагом пошла на кухню, а я пока решила оглядеться. Прошлась по периметру небольшой комнаты, разглядывая выстроившиеся на полочке книги, приютившиеся там да сям статуэтки, как вдруг мой взгляд споткнулся о то имя, которое я тут увидеть не ожидала.

«Грамота выдана Ратникову Даниилу Владимировичу за занятое второе место в турнире по боксу».

В голове как будто защелкали кусочки головоломки, становясь каждый на свое место. Вот он и мотив, и возможность, и даже физическая подготовка. Одно плохо – Светлану все-таки придется расстроить еще больше.

Малодушно решив отложить тяжелый разговор на некоторое время, я приняла из рук вернувшейся женщины чашку с горячим чаем и спросила о другом:

– Светлана, а когда вы в последний раз виделись с Комаровым?

– С Сережей-то? Так в тот вечер, когда он стащил Володин проект. Больше он у нас не показывался, а никто из нас общаться с ним не стремился. Если человек так легко смог переступить через многолетнюю дружбу ради не самой большой должности, то с ним больше не о чем разговаривать.

– Мне кажется, он вам завидовал, – призналась я. – Потому и с женой своей не знакомил – боялся, что в сравнении с вами она проиграет. А вы сами Владимира выбрали. Потому и идеи вашего мужа украл – не смог вынести, что его и в профессиональном плане превзошел лучший друг. Владимир же по всем статьям оказался лучше, чем он, такой умный и талантливый.

– Наверное, вы правы, – поразмыслив, ответила Светлана. – Сейчас я вас слушаю и вспоминаю, что Сергей на успехи Владимира всегда реагировал с какой-то досадой.

Пока я решала, стоит ли спрашивать женщину о Даниле, при том, что она ранее сказала, что не знает, ни где он живет, ни чем занимается, мой телефон внезапно разразился требовательной трелью. На дисплее белым по черному виднелось «Белых».

– Здравствуйте, Вадим Романович!

– И вам доброго утра, Татьяна, – ответил мужчина. – У меня есть новости. Вы приедете в «МедТех»? Или может быть, пересечемся где-то на нейтральной территории?

– Я приеду к вам! – Себе врать не станешь, неблагодарное это занятие, а потому я признавала, что мне просто хотелось увидеться с Нелличкой.

– Буду ждать, – пообещал Белых и отключился.

– Вам уже пора? – спросила Светлана, конечно же, слышавшая мой разговор.

– К сожалению, да, – развела я руками. – Большое спасибо вам за беседу!

– Это вам спасибо, что выслушали, Татьяна, – искренне поблагодарила женщина. – Мы с вами еще увидимся?

– Думаю, это вполне возможно! – заверила я ее и протянула свою визитку. – Можете звонить мне по любому вопросу или даже вовсе без вопросов!

Марина на ресепшене в офисе «МедТех» уже улыбалась мне как родной.

Я отзеркалила улыбку и, шагая по коридору, понимала, что если я заскучаю по людям, работающим здесь, то в этом не будет ничего удивительного. За недолгое время моего расследования я успела привязаться к ним, а особенно к некоторым из них. Например, к хозяину этого кабинета.

Я пару раз стукнула в дверь с табличкой «Белых Вадим Романович» и вошла, дождавшись негромкого ответа.

– Вы говорили, у вас есть новости? – Я была рада видеть Вадима Романовича, но любопытство оказалось сильнее.

– Есть. – Тот скупо улыбнулся. – Звонил следователь Круглов насчет отпечатков пальцев, снятых в автомобиле.

– И чьи же они? – вопросительно взглянула я на мужчину.

– Основная масса принадлежит, конечно же, хозяину «семерки», но на руле и на коробке передач есть другие, неопознанные. Зато четкие и, по всей видимости, свежие. – Белых выглядел довольным. – В базе их нет, но если будет с чем сравнивать…

– У меня появился один вариант! – перебила я Белых.

Вадим Романович устроился за столом, жестом предложил мне присесть в кресло для посетителей и выжидающе посмотрел на меня. Другого приглашения мне и не требовалось.

– Данила Ратников. Он же Даня, официант на «Дельфине».

– Не могу сказать, что я очень удивлен, – протянул Вадим Романович, – однако хотелось бы услышать, как вы пришли к таким выводам, Татьяна.

Я вкратце пересказала историю Сергея Комарова и Владимира Ратникова, услышанную от Светланы. Рассказала и о грамоте, обнаруженной мною в комнате вдовы Владимира. И о жгучей обиде Данилы на мать тоже не смолчала.

– Вот он и мотив, – подытожила я. – Месть. Если он не может найти в себе силы, чтобы простить родную мать, то что уж говорить о чужом человеке, который так жестоко предал его горячо любимого отца. Из-за которого вся их налаженная жизнь рухнула. Из-за которого спился, а затем и погиб Владимир.

– Действительно, – согласился со мной Белых. – Этот мотив гораздо весомее всех тех, что мы с вами придумывали раньше.