Месть подают холодной

— Так какие еще приметы? — Каморный счел за лучшее перевести разговор на другую тему.

— Костюм темно-серый, хороший, рубашка голубая, новая, галстук французский, в золотистых тонах, как сейчас модно… — Она все-таки заплакала.

— А могу я посмотреть его фотографию? — поинтересовался Каморный.

— Разумеется, вот, самая последняя.

На фото был изображен довольно симпатичный мужчина, загорелый, светловолосый.

Одет мужчина был в светлую рубашку с коротким рукавом и белые шорты.

— Это прошлым летом, в Сочи мы с ним были.

— Нельзя ли мне эту фотографию взять с собой? — осторожно начал Каморный. — Ее следует показать кое-кому, кто может точно сказать, ваш ли муж был в ресторане.

Он ожидал нового взрыва слез, но женщина огорчилась по другому поводу:

— Вы уже уходите? Подождите, хотите, я кофе сварю?

Каморный понял, что ей страшно и одиноко сидеть в пустой квартире в полной неизвестности.

— Хорошо, я выпью кофе.

— У вас есть родственники? — спросил он, отхлебывая горячий напиток. — Нехорошо быть одной в такое время.

— Близких нет, — отозвалась она. — Я ведь сама не отсюда, не здесь родилась, так что и подруг близких здесь нету.

— А в какой фирме работал ваш муж? — гнул свое Каморный — ему нужно было узнать побольше подробностей про странного самоубийцу, потому что в глубине души он чувствовал, что Анатолий Веретенников — это он и есть, уж больно много совпадений — и приметы, и наличие машины, и фамилия на "В" начинается.

— Фирма называется «Теллур», а вот что они там делали, я и не знаю, — смущенно призналась женщина, — Толя не посвящал меня в свои дела.

— Расскажите мне о нем, — доверительным голосом попросил Каморный, надеясь, что узнает что-либо важное. — Понимаете, если это он там, в ресторане, то ведь не может же быть так вдруг, ни с того, ни с сего… Вы не замечали за ним никаких странностей в последнее время?

Она помолчала, глядя в пустую чашку.

— Конечно замечала, больше вам скажу — я почти уверена, что это он там, чувствовала я, что с ним что-то происходит. Это с прошлого лета началось, какой-то он стал молчаливый, все задумывался. Друг у него погиб в аварии, а он. Толя-то, должен был с ним на дачу ехать, да в последний день что-то спину у него прихватило — радикулит вдруг ни с того, ни с сего. Он и остался дома, а те ехали по скользкой дороге в дождь, машину занесло, и друга насмерть, а остальных ранило сильно.

Я сначала не придала значения — близкий друг погиб, естественно, человек переживать должен. Думала, время все излечит. Съездили мы с ним в Сочи, там муж ожил немного — море, солнце, сами понимаете, а осенью все еще хуже стало. Со мной совсем перестал разговаривать, все молчит, думает, раздражаться стал по пустякам. Душевный кризис у него какой-то. Я так переживала, даже работу бросила, чтобы ничего не мешало о нем заботиться.

— Вы работали? — удивился Камерный, судя по тому, что он узнал и мог видеть в квартире, жили супруги Веретенниковы в достатке, незачем было жене работать.

— Работала, — оживилась хозяйка, — вы знаете, долго не могла работу бросить, а осенью решилась. Работала я в интернате для слаборазвитых детей. Нет, вы не думайте, — заторопилась она, заметив, очевидно, как репортер невольно поморщился, — у нас не дебилы, которым уже ничем помочь нельзя, а просто дети с замедленным развитием. Некоторые внешне как нормальные, просто близки к нижней границе развития. Ведь их-то как раз обязательно нужно учить, потому что нормальный ребенок что-то может спросить, что-то по телевизору ухватит, а этим-то как трудно все дается.

"Странное дело, — размышлял Каморный, — если муж стал мрачный, раздражается по пустякам, то какая мысль сразу же приходит в голову любой жене? Увлекся другой.

А когда муж начинает приходить поздно, говорит, что задерживается на работе, но дома тихий и смирный, то нормальная жена сразу же сообразит, что с той, другой, у мужа все в порядке, любовь взаимна, и нашли место для встреч. Дальше жены поступают по-разному, но в первой, так сказать, стадии супружеской измены все мыслят одинаково. Но этой жене, судя по всему, такая мысль в голову не приходила. А почему? Откровенно, говоря, женщина она, может, и неплохая, но зануда порядочная. И запросто мог муженек от такой загулять. Но получается несоответствие: Веретенников был хмур, раздражен, но приходил поздно, не рассказывал жене, где пропадает, и вообще мало с ней общался. Уж если бы он с бабой был, то заранее придумывал оправдания. И потом, если у тебя женщина, то зачем самоубийством жизнь кончать?

Нет, тут не то…"

— И что же вы преподавали? — из вежливости спросил Камерный.