Месть предателя

– Ну, Юлия Петровна как переехала в Коломну, так больше в Москву и не возвращалась. Поздравления с праздниками, как и остальным, мы на ее адрес отправляем регулярно. Но вот жива она или нет, честно скажу, не знаю. От Юлии Петровны давно не было никаких вестей… И телефона у нее нет. – Даниил Андреевич протянул Гордееву карандаш и чистый лист бумаги: – Записывайте адрес. Город Коломна, улица Вагонная, дом восемнадцать, квартира два. Доброва Юлия Петровна…

Когда Юрий Гордеев выходил из здания, ни Лиды, ни деревянной стремянки в фойе уже не было. Портреты лучших учеников были развешаны, каждый занял свое законное место. Юрий поискал глазами знакомые фамилии.

Фотографии Эдуарда Поташева и Федора Невежина висели рядом. Внимательно рассмотрев их, Гордеев покинул школу.

СТАРАЯ УЧИТЕЛЬНИЦА

В Коломну он отправился на электричке. В вокзальной кассе Казанского вокзала взял билет. Подождал на платформе, от которой отправлялись пригородные поезда. Ему повезло: электрички туда ходили редко, а тут как раз подали нужный поезд. Юрий вошел в первый попавшийся вагон и сел у окна лицом к направлению движения.

А через час с небольшим Гордеев уже подъезжал к Коломне. На окраине этого старинного русского городка увидел православную церковь: храм был в строительных лесах. Его тоже реставрировали, покрывали купола сусальным золотом.

«Возрождается Россия!» – подумал Юрий Петрович.

Еще через несколько мгновений в поле его зрения попал Коломенский кремль. Стены этого древнего оборонительного сооружения уже были отремонтированы. Это Юрий понял по светлым пятнам свежего кирпича, который еще не успел потемнеть от ветра, снега и кислотных дождей. Новая кладка на фоне старых стен напоминала заплатки на перелицованном кафтане.

Поезд остановился. Юрий вместе с остальными пассажирами покинул вагон. На перроне он подошел к дежурному милиционеру и узнал, как лучше добраться до Вагонной улицы. На привокзальной площади Юрий Гордеев нашел остановку трамвая и стал ждать.

Трамвай, шедший по нужному маршруту, пришел минут через десять. Ехать Гордееву было недалеко – семь-восемь остановок. Нужная Гордееву остановка так и называлась «Вагонная улица».

Когда вагоновожатый объявил о знакомой улице, Юрий поднялся с пластикового оранжевого кресла, подошел к открывшейся двери и, минуя ступеньки, спрыгнул на землю. Земля оказалась растрескавшимся асфальтом, и Гордеев едва не подвернул ногу.

«Россию губят не только дороги, но и тротуары!» – подумал он.

Подождал, пока трамвай уйдет, и огляделся. Улочка была извилистой и узенькой. Дома – в основном старые невысокие строения – почти вплотную подступали к трамвайным путям.

Дом номер восемнадцать оказался двухэтажным, сложенным из красного кирпича. Дверь в квартиру открыл бородатый мужчина средних лет.

– Здесь проживает Доброва Юлия Петровна? – спросил Юрий.

Вместо ответа бородач с ног до головы оглядел Гордеева и, стоя в дверном проеме, крикнул в глубь квартиры:

– Юлия Петровна, к вам!

– Пусть заходят, – услышал Гордеев старческий голос.

В комнате, куда бородач провел Гордеева, обои на стенах имели тусклый цвет овсянки, занавески были из голубого бархата, комнату украшало множество фотографий и фарфоровых статуэток, в углу на столике стоял большой серебряный самовар, заварной пузатый чайник скрывала кукла в гофрированной юбке. И повсюду – на стульях, креслах и диване – были разбросаны небольшие цветные подушечки.

Юлия Петровна Доброва вошла так бесшумно, что Гордеев, рассматривавший до нелепости высокий бронзовый подсвечник, стоявший на подоконнике, ее не услышал. Когда она сказала своим скрипучим голосом: «Здравствуйте. Я вас слушаю», он вздрогнул и резко обернулся.

Мягкое парусиновое платье нелепо висело на угловатой и сухой фигуре, чулки слегка морщились, кожаные домашние тапки были без задников. Седые волосы аккуратно собраны и уложены на затылке в тугой узел – в нем торчал старинный черепаховый гребень. Глаза Добровой светились мудростью.

Гордеев поздоровался и представился.

– В каком классе ваш ребенок? – спросила Доброва.

– У меня пока нет детей, – слегка растерялся Гордеев.

– Так вы не по поводу репетиторства? – удивилась старая учительница.

– Нет.

– Тогда я вас слушаю.

– Я совсем по другому поводу, – поспешил объясниться Гордеев. – Надеюсь, вы уделите мне некоторое время. Я из коллегии адвокатов.

– Юрист? Но у меня нет проблем с законом. Я, молодой человек, всю жизнь живу честно.

– Юлия Петровна, может, вы вспомните, у вас когда-то был ученик по фамилии Невежин?

Доброва внимательно посмотрела на гостя.

– Федор Невежин, – повторил Гордеев.

– Не надо утруждаться, Юрий Петрович, – строго сказала учительница. – Склерозом я не страдаю. Садитесь, где вам удобнее, и рассказывайте, что привело вас ко мне.

Гордеев сел на диван. Юлия Петровна устроилась в кресле напротив. Свет из окна падал на ее очки, и стекла слегка поблескивали.

– Чай, кофе? – предложила хозяйка дома.

– Кофе, если можно.

Доброва повернулась в сторону кухни.

– Володя, сделайте нам чай и кофе, пожалуйста, – попросила кого-то Доброва.