Месть Ронана. Амулет

— Хотелось бы мне, чтобы у нас было больше дров, — сказала она.

В ту же минуту послышался грохот, и со стороны входа в расселину дождем посыпались поленья.

Гларт и Макоби вскочили на ноги и, подхватив свои пожитки, перебрались на другую сторону костра, откуда наблюдали за неожиданно привалившим счастьем. Постепенно поток пошел на убыль, и наконец последнее полено, подпрыгивая и крутясь, с глухим стуком упало возле самого костра. Стало неожиданно тихо. Теперь всю северную часть и выход из укрытия загромождали дрова.

Гларт наклонился вперед и, подобрав несколько поленьев, подбросил в огонь. Сухое дерево сразу занялось, взметнув вверх жаркие языки пламени. Радостно улыбаясь, монах вернулся на место.

— Вам нужно быть более осмотрительной в своих желаниях, — сказал он. — В другой раз какое-нибудь неосторожное желание убьет нас прежде, чем вы успеете опомниться.

Выругавшись про себя, Макоби сорвала с пальца перстень и уставилась на золотую львиную голову с немым вопросом в глазах. Вид у кольца был невыносимо самодовольный.

— Хотелось бы мне знать, кто тебя сделал, — проворчала она.

Ей показалось, что львиная голова вот-вот лопнет от собственной многозначительности.

— Прошу прощения, — сказал перстень с показным смирением. — Я бы хотел помочь тебе, но боюсь, что не могу. Не дозволено. Правила и все такое.

Гларт протянул к кольцу руку.

— Можно мне посмотреть на него еще раз? — спросил он.

Макоби без колебаний передала ему драгоценность. Получив вещицу, Гларт принялся разглядывать ее со всех сторон. В свете костра золото внушительно поблескивало.

— Ты обладаешь необыкновенной силой и, как я полагаю, знаешь об этом, — поделился он с перстнем своим наблюдением.

Кольцо попыталось изобразить из себя самое скромность, но эта попытка с треском провалилась.

— Сомнений нет, я очень стараюсь, — сообщило оно.

— Наверняка тебе известны все существующие на свете заклинания. Причем они тебе не только знакомы, но и подвластны. Я никогда прежде не слышал о таком безграничном могуществе.

Гларт замолчал, в то время как перстень изо всех сил тужился принять скромный вид, но, похоже, эту науку ему еще предстояло освоить.

— Думаю, что твой создатель передал тебе всю свою силу и могущество, — продолжал Гларт, — и сделал он это, вероятно, с какой-то целью.

— Умозаключение не лишено смысла, — согласился перстень.

— Мне кажется, я догадываюсь, зачем он это сделал, — объявил монах и умолк.

— Ну, давай же, выкладывай, — нетерпеливо попросило кольцо, поскольку пауза затянулась. — Ты такой умный. Поделись своей догадкой.

— Мне представляется, что с годами его память ослабела, и он не мог помнить все заклинания наизусть. Чтобы сохранить свое невероятное могущество, он начал делиться своими познаниями с тобой, превращая таким образом в интерактивную энциклопедию магии и колдовства.

— Очень хорошо, — изрек перстень. — Нет, правда хорошо.

— Так сколько лет было Адомо, когда он тебя выковал? — спросил Гларт деланно равнодушным тоном.

— Далеко за семьдесят, — ответил перстень, — хотя он все еще был…

Внезапно он осекся, и звук его голоса растаял в тишине, как дым от дуновения ветра.

— Ах ты, хитрый подлец, — наконец произнес амулет, и монах услышал в его интонации плохо скрытое восхищение.

— Так, значит, тебя сделал Адомо.

Кольцо ответило молчанием. Похоже, что оно дулось.

— Перестань, — заметил Гларт. — Вот позорище-то получится — колечко из дутого золота!

— Кто такой Адомо? — вмешалась Макоби.

Поскольку кольцо по-прежнему отказывалось отвечать, Гларт взял на себя труд пересказать принцессе историю, услышанную от брата Бенидормуса.

— Аббат считает, что Адомо восстанет из мертвых, — закончил он. — Но если память мне не изменяет, то в книге говорится только о его волшебной силе, вышедшей из-под контроля. Амулет и есть сгусток его могущества. Об этом упоминается в пророчестве. Если амулет попадет в дурные руки…

Взглянув еще раз на золотую голову льва, монах передал кольцо Макоби.

— Нам нужно найти способ его уничтожить, — сказал он, — а до тех пор вам суждено быть его хранительницей, как я разумею.

— Наверняка это не очень трудно, — предположила Макоби. — Мы можем бросить его в огонь, расплавить или еще что-нибудь.

Гларт с сомнением покачал головой.

— Мы же не знаем пределов его могущества, — возразил он. — Мы даже не сумеем его расплющить. Как знать, может, он способен к самоликвидации.

— Ты хочешь сказать, что, если я прикажу ему самоуничтожиться, он послушается?

— Послушайте, давайте полегче, а? — сказал перстень удрученно. — Забудьте обо всем, ладно? Подумайте, как бы вам самим не опростоволоситься.

Макоби уставилась на кольцо, задумчиво прищурив глаза.

— Можно тебя спросить кое о чем? — полюбопытствовала она примирительно.

— Валяй! — ответило оно, явно расстроенное.

— Какого черта этот Адомо наделил тебя способностью говорить? Прости меня за тупость, но я не понимаю. Не вижу в этом ни малейшего смысла.

Перстень на минуту погрузился в размышления, не уверенный, стоит ли отвечать на заданный вопрос, но потом, вероятно, решил, что ничего предосудительного не случится, если он ответит.