Месть убитого банкира

Этим же вечером, в своей просторной четырехкомнатной квартире на Тверской, Виталий Квочкин сидел за письменным сто-лом в кабинете, склонившись над рукописью журналиста Чекмаре-ва, о котором доселе вроде бы слышал, но ни одной его статьи не читал. Зато рукопись в триста девяносто две страницы одним махом осилил почти до половины, и не собирался откладывать ее в сторону, хотя время близилось к полуночи, а он привык ло-житься рано. Если учесть, что своих любимых авторов Кафку и Ницше Квочкин читал редко, урывками и в основном на даче, ког-да удавалось туда выбраться, нетрудно догадаться, что рукопись Чекмарева представляла для него особый интерес, связанный с деятельностью "Расцвет-банка". Только банковские документы, требующие принятия быстрого и точного решения, могли задержать его в кабинете до полуночи.

Они и лежали перед ним на столе, потому что рукопись Чек-марева представляла собой художественное описание того, что было документально зафиксировано в досье Олега Троицкого, сос-тавленном из документов, похищенных из сектора "С" хранилища, сектора, о котором знали всего пять человек в руководстве бан-ка, и куда могли войти только двое основателей банка: он, председатель, и Троицкий, первый заместитель. Даже порядок со-бытий в романе соответствовал порядку документов в украденном досье!

В кабинет вошла жена Квочкина, Жанна. На ней был длинный пеньюар из розового шелка, распущенные волосы золотистым узо-ром обрамляли узкое, бледное лицо.

- Виталий, нельзя так много работать,- строго сказала она.- Ты окончательно угробишь свое здоровье. Знаешь, который уже час?

- Да, Жанна, знаю,- кивнул Квочкин.- Но, к сожалению, придется еще немного сделать. Ложись, не жди меня.

- А что ты читаешь? Секретный доклад твоих шпионов? Неу-жели они могли так много насочинять?- она подошла к столу, пы-таясь разглядеть, чем так увлечен ее муж.

Квочкин торопливо положил обе ладони на вторую часть ру-кописи, растопырил пальцы.

- Извини, Жанна, это, действительно, секретные материалы, и мне нужно сегодня их прочитать.

- Судя по всему, у тебя возникли неприятности?- обеспоко-енно спросила жена.

- Не суди, да не будешь судима,- усмехнулся Квочкин.- Иди, ложись спать, Жанна. Спокойной ночи.

Она наклонилась, поцеловала его в лоб и ушла, а Квочкин еще несколько минут закрывал растопыренными пальцами проклятую рукопись. Теперь уже не от любопытного взгляда жены - от себя самого закрывал.

Это неприятности? Это угроза катастрофы. Вполне реальная угроза. Нет сомнения, что Чекмарев знал о досье Троицкого, ви-дел его, читал. Именно поэтому принес рукопись ему, Квочкину. Более того, он даже знал, о чем они говорили с Олегом во время последней встречи! И когда понял, что рукопись придется унести с собой, процитировал слова Троицкого! Ударил в самую точку... Злая усмешка скользнула по губам банкира. Получается, применил свой "талант" в нужном месте и в нужное время - когда до аук-циона по продаже контрольного пакета акций "Черного алмаза" осталось чуть более двух недель!

И цену назвал... Черт побери, как же он сразу не понял смысла этой встречи? Дураку понятно, что ни один нормальный автор не попросит за свой роман миллионы долларов! А Чекмарев явно не сумасшедший.

Все это означает лишь одно: самые страшные его предполо-жения оправдались. Троицкий подстраховался, передал досье в чужие руки, и оно выплыло в самый неподходящий момент! Пос-ледствия могут быть непредсказуемыми, ведь дело о заказном убийстве Олега Троицкого еще не закрыто...

Ладони Квочкина дернулись в стороны, шлепнулись на стол - будто раздвинулся занавес, открывая нечто ужасное.

"Шаг у генерала был тяжелый, уверенный, почти строевой, хотя и сам он, наверное, не помнил, когда в последний раз за-нимался строевой подготовкой. Ему, тыловику, высокопоставлен-ному армейскому завхозу, строевой шаг был нужен лишь для того, чтобы показать некоторым штатским, что они имеют дело с "непо-бедимой и легендарной, в боях познавшей радость побед..." А для этого особой тренировки не требуется. Коротко пожав Хозяи-ну руку, генерал придвинул стул поближе к его столу, сел и только тогда снял фуражку с высокой тульей, аккуратно положил на стол.

Правое веко генерала нервно подергивалось. Хозяин знал, что это последствие инспекционной поездки в Афганистан, ког-да самолет с генералом, тогда еще полковником, был обстрелян душманами при подлете к Кабулу и каким-то чудом сумел призем-литься на военном аэродроме. Нетрудно понять, что довелось пережить тогда еще полковнику, если он заработал нервный тик на всю оставшуюся генеральскую жизнь.

- Так дело не пойдет, Владислав Иванович,- сурово сказал генерал.Ситуация осложнилась до крайности.

- А в чем, собственно, проблема, Тимофей Петрович?