Месть в смирительной рубашке

– А в какой она больнице? – поинтересовалась я.

Ольга Николаевна пожала плечами, немного помедлила и быстро сказала:

– В кардиологии. Проблемы с сердечно-сосудистой системой. Простите за вопрос, но кто вы такая и почему интересуетесь Марией?

– Мое имя вы знаете, – напомнила я. – А интересуюсь Марией потому, что она сама утром мне звонила и умоляла помочь ей. Ваша дочь назначила мне встречу в Елшанском районе Тарасова, на самой окраине, в заброшенных гаражах. Когда я приехала на место, Марии там не оказалось, и дозвониться до нее я не могу. Какие у нее проблемы, мне неизвестно, но, так как вы являетесь ее матерью, вы должны хоть что-то знать об обстоятельствах дела!

– Я понятия не имею, о чем вас могла просить Маша и как она вообще до вас смогла дозвониться! – воскликнула Ольга Николаевна. – В больнице у пациентов забирают мобильные телефоны, выдают их только в двенадцать часов дня, а не утром! Может, произошла какая-то ошибка? О чем вас просила Мария? Какая помощь ей нужна?

– Она хотела, чтобы я обеспечила ее личную безопасность, – заявила я. – Позвольте узнать, почему в отделении кардиологии пациентам не дают пользоваться мобильными телефонами? Насколько я знаю, такого никогда не было, какое-то нововведение?

– Ну… я тоже не знаю, – не слишком убедительно произнесла женщина. – Только еще раз вам говорю, это ошибка! Маша не могла вам звонить, это точно! Вы говорите, она с вами говорила утром? Во сколько?

– В девять утра.

– Ну, вот видите! – воскликнула Ольга Николаевна. – Мобильного в такое время у дочери быть не могло, кто-то другой вам звонил!

– Ну да, и этот другой человек назвался именем Марии Лисихиной, – хмыкнула я. – Что-то странное, вы не находите? Вы когда в последний раз видели вашу дочь?

– В пятницу. Приемные дни в будни, в выходные посещение родственников запрещено.

– А какой точный диагноз Марии? – продолжала расспрашивать я. – В принципе, я сама могу позвонить в отделение кардиологии больницы, даже если вы не скажете номер лечебного заведения, найти его не проблема. Но будет лучше не тратить время зря, я надеюсь, вы меня понимаете. Я сотрудничаю с полицией, поэтому замалчивание важной информации является правонарушением.

– Вы из полиции? – удивилась Ольга Николаевна. – Но… но я ничего не понимаю!

– Я работаю телохранителем, – заявила я. – Ко мне обращаются люди, которым угрожает опасность, и я охраняю их жизнь. Мария Лисихина обратилась ко мне за помощью, но я боюсь, с ней что-то случилось, поэтому необходимо разыскать вашу дочь! Вы понимаете серьезность ситуации?

– Да не могло с Машей ничего произойти, она в больнице! – стояла на своем Ольга Николаевна. – Произошла какая-то ошибка, выйти из лечебного заведения без ведома врачей невозможно, и потом, Маша не могла оказаться в Елшанском районе, это ведь у черта на куличках! Может, кто-то глупо пошутил?

– Вряд ли, – покачала я головой. – Что-то мне подсказывает, Мария Лисихина совсем не в отделении кардиологии находится. Еще раз повторю, я могу узнать, где она, но лучше вам самой сказать мне! Так где лежит ваша дочь?

– Ладно, – Ольга Николаевна опустила голову и поникшим голосом проговорила: – Вы все равно ведь докопаетесь до истины, нет смысла скрывать. Только прошу вас, не распространяйте эту информацию! Обещаете?

– Хорошо, – кивнула я. – В какой больнице лежит ваша дочь?

– В психиатрической. В отделении наркологии.

Глава 2

Ольга Николаевна замолчала, ожидая моей реакции.

Я спокойно кивнула.

– Если это правда, я признательна вам за честность, – проговорила я. – Скажите, Мария злоупотребляла наркотиками, раз лежит в отделении наркологии? Или у нее проблемы с алкоголем?