Месть зэка

Длинный охотно его послушался. Он вошел в кухню, которая сообщалась застекленным окном с ванной, аккуратно нашарил в темноте табуретку, приставил ее к стенке и влез наверх. Прильнув к затуманенному стеклу, он разглядел в мыльной воде контуры обнаженного женского тела и замер. Несколько секунд он, не отрываясь, смотрел как плещется в ванной молодая полная женщина. При этом она еще умудрялась держать в руке книжку. Опомнившись, Длинный быстро слез со скамейки. Тотчас жесткая рука взяла его под локоть.

— Что, не спит? — спросил главарь, уводя Длинного подальше от кухонной двери и светящегося окна ванной.

— Жена там, — шепотом ответил Длинный, — лакомый кусочек у этого хмыря.

— Что она, с приветом? Время уже пятый час. — Главарь выругался. — Что ж, в ванную рваться не будем. Как бы с дуру кричать не стала. Сторожи ее под дверью, да халатик подай. И не вздумай что-нибудь!

Дмитрий Дмитриевич проснулся оттого, что кто-то аккуратно зажимал ему нос. Он повернулся, не понимая, откуда это странное ощущение: во сне или наяву, и проснулся. Сначала ему показалось, что перед ним продолжение сна, так сверхъестественно было появление в квартире промелькнувшего как дурной сон посередине вечера человека. Он вскочил, хотел закричать, но кляп, сооруженный из его же собственной майки, тотчас был забит ему в рот. Когда его связывали. Дмитрий Дмитриевич отчаянно боролся, нелепо махая руками и ногами, пока короткий удар ножом в предплечье не заставил его содрогнуться от невыносимой боли и скорчиться на полу.

В это время в коридоре раздался короткий придушенный крик и возня. Длинный подстерег жену хозяина, как только она вышла в коридор, и, схватив в охапку, приволок в спальню. Молодая женщина была так напугана, что не заметила, как из халата, одетого на голос тело, вывалились большие круглые груди. Сначала она не увидела мужа и только переводила взгляд с одного прокопченного лица на другое. Потом увидела лежащего на ковре Дмитрия Дмитриевича и упала ничком, обхватив его двумя руками.

— Дима, — зарыдала женщина, пытаясь поднять мужа. — Дима, что они сделали с тобой?

Главарь рывком поднял ее с пола.

— Заткнись! — приказал он и стукнул женщину ладонью по щеке. Она охнула и закрыла лицо.

— Скажи своему мужу, — зашипел ей в ухо главарь, — что надо делиться. Пока он жив-здоров, но если мы не получим свое, ни он, ни ты живыми не останетесь! Где деньги прячете?

Дмитрий Дмитриевич приподнялся с пола, зажимая кровоточащую рану, медленно встал:

— Берите все, что есть, с трудом разлепив сведенные болью губы, произнес он, — только ее не трогайте.

А в каменном бараке, где размешался пятый отряд, было прохладно и сумрачно, несмотря на жаркий июльский день. Какой-то петух мел в углу, постоянно останавливаясь и поправляя спадающие штаны. На полу, прислонившись к спинке кровати, на корточках, словно зэк, сидел Медведь. Он курил, с силой выдувая клубы дыма вверх. Со стороны входа опер был не виден, и Хохол, который обежал в поисках его уже ползоны, только своей дьявольской интуицией уловил его присутствие. Хохол обошел барак по периметру и подошел к оперу.

— Гражданин начальник!

Медведь медленно повернул голову, встал:

— Ты чего так официально, мы же вдвоем?

— Новый этап пришел. С Сызрани, — в голосе Хохла прозвучало отчаяние.

— Да хоть с Новой Земли, — улыбнулся Медведь и стряхнул пепел на пол. — Тебе какая разница? Иди-ка чайку завари. Хорошо испить чайку в тишине.

«Ухмыляешься, паскуда!» — в бешенстве подумал про себя Хохол, а вслух проговорил:

— Мне ксива пришла с Сызранской зоны. С этапом парнишка один пришел. Его нельзя в зону поднимать.

— Знакомый твой, что ли?

— Хороший знакомый, — горько улыбнулся Хохол. — Старые счеты. Еще до посадки.

Медведь прошел вдоль стены, потом вернулся:

— Что-то ты в последнее время совсем мой кабинет забыл. А чуть жареный петух в жопу клюнул, «гражданин начальник, спаси!» Так что чернуху мне не гони. У пацана твоя фамилия. Спецчасть все знает! Давай договоримся так: завтра придешь ко мне в кабинет и досконально расскажешь, что делается в отряде, а главное, чем дышит Светлов, про его дела с учетчицей, понял?

Хохол стиснул зубы так, что только желваки вздулись под кожей.

— Хватит, находился! Под нож меня подставляете за верную службу? Спасибо, начальник! Я заявление напишу прокурору, что вы свою работу не выполняете. А между прочим, ваша оперативная работа в том и состоит, чтобы врагов разводить по разным зонам. И если со мной что случиться… — Хохол хотел перейти к угрозам, но Медведь, очень довольный, надел фуражку, лежащую на шконке, затянулся и пустил Хохлу дым в лицо:

— Угрожаешь мне?

— Предупреждаю!

Медведь обошел Хохла кругом, потом вплотную навис над ним и толкнул на кровать.

— Сядь! Ты, подлый зэк, убийца, угрожаешь офицеру! Тем более свое получишь. К тебе в отряд твой сын пойдет, рядом с тобой на шконку положу, чтобы дрожал, пока не околеешь. А заявлению твоему одна дорога — в сортир!

Хохол встал как подброшенный, оглядел пустой барак, нагло усмехнулся Медведю и бросился в последнюю атаку.