Месть зэка

Муха в самом деле встретил его не один. В коридоре под табличкой «Главный врач» сидел на корточках Равиль. Чуть поодаль стояли двое незнакомых Виктору жулика.

— Здорово, братва, — сказал Виктор и потер поясницу.

Никто ему не ответил. Муха прилег на кожаный низкий диван и рассматривал Виктора как некую диковинку. Молодые здоровые ребята присели на корточки рядом с Равилем и снизу вверх тоже поглядывали довольно строго. Все двери, обычно приоткрытые, были плотно задраены. Виктор тоже присел на порожек, отделяющий прихожую от коридора и стал ждать. Главное он понял, что Муха держит подельников так же крепко, как и бригаду, и жизнь Оли пока что в безопасности.

— Ну что, мент, скажешь? спросил внезапно Равиль, поднимаясь и подходя вплотную к Виктору. — Что твои менты могут нам предложить в обмен на баб?

— Мои кенты, — сказал Виктор протяжно, — чалятся вместе со мной. Чего хотят ментяры, я не знаю, да они сами не знают. Но если за три часа вы не обмозгуете свои реальные предложения, по-моему, они будут штурмовать санчасть.

— Мы всех заложников переколем, как свиней. Или своих им не жалко?

— Не знаю, — сказал Виктор, — по-моему им жалко только себя. Кибеш в зоне с мокрухами, да еще не погашенный — это разжалование.

— Ну, а твой какой интерес? — спросил Муха, потягиваясь. — Менты боятся со мной говорить, а ты чего такой смелый.

— А может, по стакану? — спросил Виктор. — Я когда к вам ломился — дне бутылки заставил выдать. Для разговора.

— Ладно, — сказал Муха. — По зоне за тобой хвостов не было. Могу с тобой за один стол сесть. Потому что, как не крути, ты выходишь на одной стороне с ментами. Ты их человек. Что-то они тебе обещали. Только что?

— Обещали много, — сказал Виктор как бы нехотя. — Только ментам какая вера? В тюрьме сидеть больше не могу, если дело не выгорит, лучше я с вами пробиваться буду. А выгореть может. Надо только правильные условия ментам поставить.

— Значит, и нашим и вашим, — подытожил Муха. — Молодец! Пошли, примем по сто капель.

По длинному плохо освещенному коридору они прошли в кабинет психолога. На письменном столе рядом с песочными часами и молоточком стояли две наполовину опорожненные банки тушенки и хлеб. Муха выставил водку на стол и вдруг закричал:

— Лепила, стаканы где?

К удивлению Виктора, отозвался голос очень знакомый и как бы идущий из стены:

— Возьми в шкафу, идиот!

Муха вовсе не рассердился, а, наоборот, обрадовался. Он подошел к платяному шкафу, куда врач любил вешать свой мундир перед приемом, и открыл створки шкафа… Из глубины его показалась голова сидящего на дне шкафа человека. Руки его были связаны спереди, пониже шеи, на которой была навешена петля, наброшен аккуратно мундирчик лейтенанта внутренних войск. Голова кашлянула и выругалась. Виктор узнал психолога. О том, что он оказался среди заложников, никто его не предупредил. Похоже, что о нем просто забыли.

— Лишний козырь, — кивнул Виктор на шкаф.

Сели втроем. Молча махнули по первой. Опричные ребята за стол не сели. Сквозь окно кабинета Виктор видел двор с рассеянными по нему зелеными фуражками.

— Своих высматриваешь, — хмуро спросил Равиль, перехватывая взгляд Виктора.

— Не дави мне на психику. Мм договорились, что спокойно сядем за стол, чуть бухнем и обговорим варианты ухода. Чего меня попугивать. Если я сюда к вам, смертникам, по своей воле пришел, значит мне сидеть хуже смерти. Лучше пройдемся по делам.

Через два часа я должен передать ментам ваши предложения. Если я на связь не выйду, они считают, что меня грохнули, и больше ни на какой контакт не идут.

— Ну и что?

— Они считают, что если вы грохнете своего брата зэка, то заложникам вообще не на что рассчитывать, значит, и переговоры вести не о чем.

Виктор разлил водку в три стакана, ковырнул ложкой тушенку.

— Давай по последней, — предложил он, а вторую пока не будем.

— Хорошо, — сказал задумчиво Муха. — Ты ждешь, чего мы тебе скажем. А мы и сами не знаем, что делать. Три мокрухи мы себе на уши навесили, сдаваться нам ментам не резон. Они нас просто затопчат без суда и следствия. Значит, надо делать ноги. Только как?

— Понял, — сказал Виктор. — Теперь, если они пойдут на наши требования, как вы отнесетесь к тому, что я присоединюсь к вам. Нет у меня сил дальше сидеть. Я вам тоже откровенно скажу. Голову с вами потерять очень легко. Во-первых, в любой момент может ворваться группа захвата. Разбираться они не будут — полоснут огнем и поминай, как звали раба Виктора.

— Лады, давай выпьем, — сказал Муха. — Мне от тебя чуть полегчало, а то ведь башкой уже на плахе.

Выпили еще по одной. Муха явно повеселел, зато Равиль сидел такой же настороженный и хмурый.

— Машину надо, — сказал Муха. — Чтоб поставили перед воротами «ГАЗ‑24», мы войдем и польем по трассе. Я этот район как свои пять пальцев знаю, угребем на проселочную, а там слиняем по другому шоссе.

— Еще раз спрашиваю: меня с собой берете? Я должен знать, что ментам говорить, как им преподнести, что обратно возвращаюсь.