Месть зэка

И здесь точка. Конец. Первое и последнее свидание каким-то непостижимым образом слилось в неуловимый сон и реальную как жизнь. Утром он уже был в «шизо». Нужно было искать выход. И Виктор решил — то, что предлагает ему Шакура — это судьба, это единственный путь к Ольге.

Контролер Саня Сбруев внимательно обшаривал раздевалку, не пропуская самой ветхой и грязной спецовки, в поисках денег, которые зэки иногда прятали в складках одежды, в потайных карманах или просто в сапогах. Его напарник тем временем проверял содержимое стволов и мусорных ящиков, зная, что зэки могут оставлять ценности в самых неприглядных местах. Сноровисто опоражнивая ящики в то время, как бригада была на обеде, напарник Сбруева дошел до углового стола, за которым работали жулики. Он открыл ящик со всякой дрянью, и вдруг лицо его прояснилось.

— Санька, — крикнул он Сбруеву, который ушел в созерцание тряпья, — ходь сюда, да шибче, а не то опоздаешь!

В голосе его сквозили ликующие нотки, и чуткие уши напарника сразу все уловили. Он бросил бессмысленный шмон и заторопился в цех, где его внимание сразу привлек раскрытый стол и что-то призывно поблескивающее в ящике.

— «Московская», — подчеркнул он и, запустив руку глубже в стол, вдруг нашарил небольшую плоскую четырехугольную банку. — «Ветчина югославская», — прочитал Сбруев довольно бегло.

Читать он умел, хотя и подолгу бывал без практики. От такого великолепия у обоих контролеров зажглись в глазах волчьи огоньки.

— Эх, хлеба нет, — вздохнул Саня, ловким движением сдергивая пробку. — Прямо здесь махнем, — спросил он и, недожидаясь согласия компаньона, разлил водку в два тут же найденных стакана. — До конца обеда еще полчаса. Мы еще и похавать успеем. Ну, поехали!

Они выпили почти одновременно, крякнули, помотали головами, заматерились.

— Открывай консерву, — прохрипел Саня и вдруг стал заваливаться, тщетно силясь уцепиться пальцами за край стола. Его напарник никак не мог помочь ему. Он, скорчившись, лежал на цементном полу, держась за живот и хрипя.

Виктор, наблюдающий за контролерами через окно, перепрыгнул с крыльца на лестницу черного хода и своим ключом, оставшимся со времен бригадирства, отпер заднюю дверь в раздевалку. За ним в помещение проскользнул Шакура, тщательно запер дверь на крюк и с помощью Виктора втащил обоих потерявших сознание прапоров в раздевалку.

— Водку вылей, — приказал Шакура Виктору, лихорадочно сдирая мундир с контролера и натягивая его на себя.

— Куда мы их денем? — спросил Виктор, когда, одетые в обмундирование солдат внутренней охраны, они выглянули тайком в окно — посмотреть, не видно ли кого-нибудь из солдат.

— Оставим здесь, — сказал Шакура, заклинивая замок с внешней стороны двери, — сами проснутся или их разбудят. У нас всего двадцать минут до смены караула. Проскочим, пускай находят этих, а если нет — обратно хода не будет. Нас забьют прямо на вахте.

Виктор кивнул. Весь расчет был на то, что в зоне одновременно находится более ста контролеров из роты охраны, которые ходили через вахту просто показав дежурному удостоверение. Караул все время менялся, и поэтому были шансы, что дежурные их не опознают.

Плац, как всегда во время обеда, был пуст. Они прошли по самой середине площади, казалось, пронизываемые десятками подозрительных взглядов, миновали штаб и подошли к нарядной. Старший нарядчик, бывший начальник строительного управления, отличался злобностью и невероятной памятью. Он хвастался тем, что знает в лицо все две тысячи зэков, и встречи с ним Виктор боялся больше, чем встречи со своим отрядом.

Из нарядной лилась музыка, доносился восхитительный запах жареной колбасы. Прямо за ней был проход в комнату свиданий, а дальше желанная дверь к проходной. Виктор отвернул голову от дверей нарядной и ускорил шаг. И в этот миг из дверей неожиданно вынырнул старший нарядчик. Невысокий, с узким невозмутимым лицом и проницательными бегающими глазками он искоса взглянул на Виктора.

Но раздался истошный крик: «Колбаса горит, дура! — и старший нарядчик так же стремительно исчез из коридора, как в нем появился. Виктор облегченно взглянул на Шакуру и заметил, как тот скрыл нож в рукаве.

Проскочив в комнату свиданий, Виктор оказался в том же самом коридоре, куда его выводили как бесконвойника. Солдат, сидящий на контроле, равнодушно посмотрел на Шакуру, стоящего первым, и превел взгляд на удостоверение. Потом, ни слова не говоря, нажал какую-то кнопку, и дверь с лязгом распахнулась. Удостоверение Виктора, который почти прилип к стенке, он даже не стал смотреть, а махнул ему рукой: мол, проходите скорее. Они вышли на знакомый Виктору двор, где он побывал совсем недавно. Только на этот раз не было солдат с автоматами и ворота были широко раскрыты.