Месть Зоны. Рикошет

– Не понимаю, в чем проблема, – вставил слово Малец. – Рано или поздно куда-то выйдем. Зона же не бесконечная.

Торчок как-то странно посмотрел на парня, опустил взгляд, вжав голову в плечи.

– Это как сказать, – протянул Удачник. – Есть тут такие места, в которых бродить можно вечно. Про эффект Мебиуса слышал?

– Да, но…

– Это называется «намотаться на Мебиуса». Если тебя, значит, намотает на эту ленту – условно, конечно, – то труба дело. Там твое время как с автомобильного счетчика скручивается, когда пробег уменьшить хотят. Знал я одного сталкера – он на пятнадцать лет пропал. Потом объявился – как с другой планеты упал. Ходит, дико по сторонам смотрит, не поймет ничего. А главное – не постарел ни на день. Говорит, неделю по какому-то пустырю ползал, не мог выбраться. А как из Зоны, наконец, вышел, то словно в фантастическое кино попал. Почти никого из тех, кого он знал, а кто остался – изменились до неузнаваемости. Какие-то непонятные гаджеты у всех, цены дикие, по телику черт знает что. И это всего пятнадцать лет прошло. А можно и на все сто провалиться. Это если в принципе получится «сорваться с Мебиуса» живым и здоровым.

– Что-то не верится, – неуверенно произнес Малец. – Горазды вы, сталкеры, сочинять.

– Хотел бы я, чтобы это оказалось байкой, – сказал Ржавый.

– С другой стороны, если это и вправду Мебиус, то есть и плюсы, – заметил Пузырь, вычерпывая толстым пальцем жир со стенок опустевшей банки тушенки. – Пока мы в петле бродим – Каток про нас и думать забудет. И выйдем мы свободными людьми.

– Чтобы тут же сдохнуть без противоядия, – закончил Удачник. – Не мой вариант, если честно. Эй, Торчок! Ты же нас с территории склада вывел?

– Ну, вывел, – хмуро отозвался тот. – А дорогу в Гнилой каньон, видать, позабыл.

Он сидел на земле с закрытыми глазами – похоже, медитировал. Открыл один глаз – и снова закрыл, тихо шевеля губами какие-то беззвучные заклинания.

– Это бывает, – сказал Удачник. – Расслабься. Дальше я поведу.

– Уверен? Знаешь путь к каньону?

– Знаю, как не крутиться на одном месте. – Сталкер-философ поймал недоуменный взгляд Мальца, подмигнул ему. – Иногда не стоять на месте важнее знания направления.

– Спорное утверждение, – заметил ученый.

– Зато работающее, – веско сказал Удачник. – Хорош задницами землю мять! Выдвигаемся!

Удачник оказался проводником совсем другого плана. В отличие от Торчка он не кружил вокруг одного и того же места, не наматывал петли. Он четко знал, куда идет, хотя его логику тоже понять было трудно. Он останавливался, внимательно осматривал местность. Иногда такая остановка могла длиться несколько минут, зато потом шли практически по прямой. Если Торчок больше напоминал шамана, прокладывающего дорогу в мире духов, то Удачник больше походил на капитана старинного парусника, ориентирующегося по звездам и таинственным приборам, после чего корабль шел уверенными галсами.

Но присмотревшись, Малец понял: внешние ориентиры для Удачника не столь важны, как чуйка, к которой он прислушивался куда охотнее. Ничего нового для странного мира сталкеров, но и привыкнуть к такому было не просто.

Пару часов так и брели под руководством «философа», пока Пузырь не принялся устало ворчать:

– Уж лучше бы Торчок попытался нас вывести. Он хотя бы местность знает. Хреново, но знает.

– Видать, теперь нас точно «на Мебиуса» намотало, – сквозь зубы процедил Ржавый.

– Спокойно, народ, – с неизменной улыбкой сказал Удачник, указав вперед взглядом. – Поглядите лучше в ту сторону. Мне кажется или там что-то новенькое маячит?

И точно, впереди, за деревьями, едва заметный, как в пелене, стоял дом. Пятиэтажка типа «хрущевки». Неудивительно, что ее не увидели сразу: серое, облезлое здание сливалось с окружающим пейзажем.

– Новый ориентир, – констатировал Пузырь.

– Выходит, сорвались с проклятой ленты! – выдохнул Ржавый. – Ей-богу, если бы надолго застряли, я бы кое с кем что-то плохое учинил.

– Может, и не застряли мы нигде, просто Торчок слишком долго водил нас в своей манере – по кругу, – предположил Малец.

Торчок вышел вперед, замер, вглядываясь вперед и не обращая внимания на насмешки. Потом произнес бесцветно:

– А может, я просто хотел обойти это место.

– А что в нем такого? – осторожно спросила Лапа.

– Под ноги посмотри.

Все машинально опустили глаза.

Под тонким слоем опавшей листвы земля была обильно усеяна костями. Не надо было быть специалистом в анатомии, чтобы догадаться: кости – человеческие. Малец носком кроссовка сгреб несколько желтых листьев. На него вытаращились втоптанные в землю глазницы черепа.

Тут же тихонько и жалобно завыл Клещ. От этого звука холодело под ложечкой, хотелось бросить все и бежать сломя голову прочь.

– Мать моя женщина… – проговорил Ржавый. – Где это мы?

– Сектор ярости, – глухо произнес Торчок. – Я никогда здесь не был, но судя по описанию…

Он замолчал.

– Говори же, ну! – потребовал Удачник. Обернулся к остальным. – Кто еще слышал про этот… сектор?

Все недоуменно переглянулись, кто-то пожал плечами, уставились на Торчка. Тот развел руками: