Читаем Места полностью

                Его усыпляли, а он все не засыпал! —                А вы соляной кислотой не пробовали? —                спрашивают самые ученые                Нет, не пробовали, кстати, — это выход                Его провожали, а он все не уходил! —                А вы его просто выкинуть не пробовали? —                спросили местные умники                Нет, не пробовали, но, кстати, — это неплохой выход                Из него выжимали все соки, и все что-то                оставалось! —                А вы сенокосилкой не пробовали? —                спрашивали старые и опытные                Нет, не пробовали, кстати, — это, возможно, выход                Из него вытекала кровь и все не могла вытечь! —                А вы его на голову поставить не пробовали? —                советовали знающие в этом деле люди                Нет, не пробовали, но, кстати, — это, может,                единственный выход
                Его рожали и все не могли родить! —                А вы багром не пробовали? помогает! —                советовали эксперты                Нет, не пробовали, кстати, — это, возможно, и выход                Его ели, ели и не могли все до конца доесть! —                А вы засолить не пробовали? — советовали местные                Нет, не пробовали, кстати, — это, возможно, и выход                Он все проваливался и не мог провалиться! —                А он не пробовал сказать: Се́нем! огпрова́л! и́ться! —                Нет, не пробовал, а, кстати, — это, конечно же, выход                Его лечили и все не могли вылечить! —                А гильотиной не пробовали? — шутили шутники                Нет, не пробовали, но, кстати, если быть                серьезными — это один из выходов                Его кормили и все не могли накормить! —                А вы говном не пробовали? —                Нет, не пробовали, но, кстати, — это не всегда выход                Ну и классическое:
                Его все убивали, а никак не могли! —                А вы дустом не пробовали? —                Нет, не пробовали, но, кстати, — выход классический                Он все рожал и не мог родить! —                А вы помочь ему не пробовали? — спрашивали                сердобольные                Нет, не пробовали, но, кстати, — это                половинчатый выход                Его не трогали и все не могли до конца                игнорировать! —                А вы апофатику не пробовали? — спрашивали                самые опасливые                Нет, не пробовали, но, кстати, — это был бы                чересчур радикальный выход                Его прославляли и все не могли по-настоящему                прославить! —                А вы смертью не пробовали? — спрашивали                забегающие вперед
                Пробовали, пробовали, и, кстати, — это вполне                может быть паллиативом истинного выхода                Его заменяли на другого и все не могли до конца                заменить! —                А вы новую антропологию не пробовали? —                спрашивали замороченные другими проблемами                Нет, не пробовали, и, кстати, — это был бы выход,                если бы кто-то имел о ней хоть какое-то понятие                Его понимали, понимали и все не могли                до конца понять!                А вы разумным способом не пробовали? —                спрашивали разумные                Нет, не пробовали, кстати, — это неплохой, хотя,                конечно, и неместный выход                Его ласкали и все не могли до конца приласкать! —                А вы терочками, скребочками, присосочками,                примочечками не пробовали? —                Нет, не пробовали, но, кстати, — это в трудные
                минуты может показаться и выходом                Он самоустранялся, самоустранялся и все не мог                до конца самоустраниться! —                В вы не пробовали помочь ему, обмазав его                черной краской? — спрашивали решительные                Нет, не пробовали, кстати, он сам в свое время                намекал на этот выход                Его учили, учили и все не могли научить! —                А вы другую инкарнацию не пробовали? —                спрашивали уж совсем задвинутые                Нет, не пробовали, кстати, — это иногда в иных                случаях бывало выходом                Его обожествляли, обожествляли и все не могли                до конца обожествить! —                А вы распять его не пробовали? — спрашивали                самые проницательные                Пробовали, пробовали, но, кстати, — это                не может быть выходом дважды
Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги