Место под Солнцем

«Чёрт меня подери!» — подумал он: «Я-то, идиот, тогда решил, что Никита Сергеич сдуру, в приступе чиновной блажи в трюм полез. А он, выходит, тогда 600 пацанов, считай, спас. Вот чёрт, выходит, я ему и погонами обязан, да ещё и министерством этим. Получается, он меня целенаправленно наверх тащил, от неприятностей уберегал, да ещё и флот модернизировать пытается. Иначе, прими мы в 1955-м тогдашнюю программу строительства флота — остались бы к 1960-му с кучей устаревшего металлолома и голой задницей против американских ракетных крейсеров.»

Дальше — больше. Адмирал прочёл описания радиационных аварий и пожаров на построенных в жуткой спешке, не отработанных, не испытанных до конца лодках. Узнал о многолетних блужданиях в поисках недостижимого «вундерваффе», на роль которого выдвигались то сверхзвуковые ПКР, то экранопланы, то подводные ракеты, о судорожных попытках руководства страны подешевле обогнать Америку «на кривой козе» вместо сбалансированного эволюционного развития.

Неправильная оценка как бесспорных достижений, так и однозначных провалов приводила к перекосам в сознании, когда случайность выдавалась за закономерный успех, обеспечение повседневной необходимости за выдающееся достижение, а действительные достижения вместо заслуженных наград заканчивались, в лучшем случае, ненаказанием участников.

Достижения были. Безусловные победы — тоже. Но в целом чувствовалось, что качественное преимущество неизменно оставалось на стороне противника, и отдельными смелыми операциями изменить положение было невозможно.

Кузнецов засиделся в ИАЦ до поздней ночи, изучая подборки материалов. Секретная тетрадь постепенно заполнялась заметками по развитию флота, комментариями по реализованным и провалившимся программам. Перед ним вставал вал очередных вопросов, требующих рассмотрения, а ведь ещё нужно было уделять время и текущим делам. Поэтому он появился в центре только через несколько дней, формируя для себя нужные вопросы для определения направления развития флота. Он приходил ещё и ещё, пока не составил для себя ясный и четкий план развития флота, который уже можно обсуждать и брать за основу для разработки программы.

Одной из «больных» тем, как понял Николай Герасимович, к 1970 году обещало стать положение с торпедным вооружением флота. Если в 60-х было разработано несколько удачных образцов, вполне соответствоваших требованиям времени, то к 1970 году нарастающее отставание «того» СССР по электронной элементной базе и определённая неповоротливость флота в принятии решений привели к значительному техническому отставанию от вероятного противника.

Положение осложнялось ещё и тем, что момент отставания находился не «прямо сейчас», а был отнесён в период после 1970 г. Кузнецов оценивал ситуацию трезво — в 1975-80 годах рулить ВМФ и страной будут уже совсем другие люди. Относительно благополучная ситуация с торпедным вооружением в начале — середине 60-х неизбежно создавала у руководства опасное состояние самоуспокоения — у нас всё под контролем, учёные и конструкторы трудятся, адмиралы бдят. Сейчас это состояние могло усилиться ещё более из-за блистательной победы в ноябре 1956 года (АИ), достигнутой главным образом за счёт точной и исчерпывающей информации о замыслах врага, но официально приписанной в наших военно-морских руководящих кругах совершенству советских торпед и мастерству подводников. Теперь министр ломал голову, как этого избежать.

Результатом его многодневных размышлений явилась докладная записка в НТС СССР, Совет Министров и Президиум ЦК КПСС.(АИ) В ней был сформулирован план развития минно-торпедного и минно-трального вооружения на 50 лет.

Основными ближайшими приоритетами Кузнецов обозначил более раннее создание системы обнаружения и наведения по кильватерному следу, принятие на вооружение и освоение флотом «толстой торпеды», условно названной 65–63 (65–76 в реальной истории), в том числе не только с наведением по кильватерному следу, но и с теленаведением по проводам, разработку и внедрение торпед стандартного калибра 533 мм с тепловым двигателем и наведением по кильватерному следу, а также с управлением по проводу в шланговой катушке (аналог торпеды Mk48), разработку и внедрение противолодочных малогабаритных торпед калибром 400 мм для кораблей, подлодок, и для авиации, переход от устаревшего механического шпиндельного ввода информации в торпеду к современному электронному вводу, установку на лодках новых проектов малошумных торпедных аппаратов с гидравлическим выбросом торпеды.

Приоритетом на период 1965-75 года адмирал обозначил исследования и создание помехоустойчивых головок самонаведения следующего поколения, а также подводных противолодочных ракет и ракето-торпед воздушного и корабельного базирования.