Место под солнцем

Никлас Линде выключил зажигание, включил аварийную сигнализацию и вышел из БМВ. Анника пошла за ним, повесив сумку на плечо. Швед подошел к коллеге из испанской полиции, пожал ему руку, обменявшись с ним испанскими приветствиями. Анника видела, как Никлас жестикулировал, показывая то на нее, то на грузовик, а потом знаком позвал Аннику.

– Мы можем идти, при условии что ничего не будем там трогать, – сказал он и приподнял ленту заграждения, чтобы Аннике было удобнее под ней пролезть.

Земля была неровная и твердая, как камень, Анника с трудом переставляла ноги в сапогах. Кустики травы кое-где пробивались из-под твердой корки между глинистыми буграми. Местами были видны бетонированные площадки или остатки старых фундаментов.

Анника остановилась в двух метрах от задней двери грузовика. Никлас Линде подошел ближе, включил мощный фонарь и посветил внутрь кузова. Первым в луч света попал плоский телевизионный экран. Никлас поводил фонарем, Анника увидела раму от картины, статую, большой глобус, рулоны вязаных ковриков. Линде направил луч вниз. На полу лежали украшения и игровые приставки. Анника узнала «Плейстейшн-3» и «Экс-бокс».

Она подняла камеру и сделала несколько снимков.

– Пять жизней вот за это.

– Семь, – поправил ее Никлас Линде. – Преступники тоже считаются.

Никлас подошел к кабине водителя с левой стороны, скрытно от испанского коллеги.

– И это все, что они украли? – спросила Анника, подходя к Линде на ставших ватными ногах.

– Пока еще не установлено, что именно у них было. Список у прислуги вместе со схемой проходов из комнаты в комнату, но она пока не видела, что тут за произведения искусства, и поэтому неизвестно, какова их стоимость.

– От чего умерли грабители? – спросила Анника. – Они были застрелены или убиты каким-то иным способом?

Линде покачал головой:

– На трупах не было никаких внешних повреждений.

– Может быть, это газ. Фентанил?

– Возможно.

– Кто их обнаружил?

– Какой-то человек, который живет на противоположной стороне улицы, над вон тем ресторанчиком. Он видел, что машина стоит без движения, и на тринадцатый день это показалось ему странным. Он решил посмотреть, что там творится, и увидел трупы.

Анника заглянула в кабину, но не увидела ничего, кроме грязных окон и замызганного потолка.

– Странно, – сказала Анника, – что никто не обратил на это внимания раньше.

Никлас Линде вплотную подошел к кабине и, сложив ладони лодочкой, заглянул внутрь.

– Кабина была не заперта, – сказал он. – Тот мужик открыл дверь со стороны водителя. Один труп лежал на пассажирском сиденье, а второй на месте водителя. Водитель вывалился наружу, как только открылась дверь. Парня чуть не хватил инфаркт, ему пришлось вызвать скорую помощь.

Анника тоже заглянула в кабину. Непременно надо сделать снимок.

– Мы можем открыть дверь? – спросила она. – Она же не заперта.

Никлас Линде покачал головой:

– Мы не можем трогать ручки.

– Ну, а если я заберусь на подножку и сфотографирую внутренность кабины через стекло?

– И что ты там снимешь?

Анника оглядела кабину. Ступенька упиралась в обод колеса, значит, она сможет в него упереться. Она обернулась к полицейскому.

– Ты не сможешь меня подсадить? – спросила она.

Он насмешливо посмотрел на нее.

– Сколько ты весишь?

Она протянула ему руку.

– Давай, – сказал он.

Анника сняла с плеча сумку, покрепче ухватила камеру и встала перед полицейским. Он взял Аннику за талию, дыша ей в затылок.

– Ну, – сказал он, – поехали.

Сильным рывком он поднял ее в воздух, и Анника, поставив одну ногу на ступеньку кабины, заглянула сквозь грязное стекло.

Узкое водительское место и более широкое пассажирское были обтянуты растрескавшимся винилом, пакет из-под гамбургеров под ветровым стеклом над инструментальным ящиком, карта Марбельи, на полу глина, две полупустые бутылки пива в нише радиоприемника.

Она подняла фотоаппарат и сделала несколько снимков внутренности кабины.

Потом Никлас осторожно поставил ее на землю.

– Оказывается, умереть можно и в таком месте, – сказал он и притянул Аннику к себе.

Она стояла неподвижно, уткнувшись носом в его рубашку. От него пахло мылом и травой.

– Что ты делаешь вечером? – спросил он.

В этот момент в сумке у ее ног зазвонил мобильный телефон.

Она с горящими щеками высвободилась из объятий Никласа и извлекла из сумки телефон.

Звонил один из ведущих радиостанции «Шестая студия».

– Хочу пригласить тебя на дебаты вечером в понедельник, – сказал он.

Анника подняла голову и взглянула на Никласа Линде. В его взгляде было требование, которое она не могла выполнить. Она отвернулась.

– Ага, – сказала Анника. – Дебаты с кем и о чем?

– С Арне Польсоном и другими. Речь пойдет о журналистской профессиональной этике и доверии, о том, как некоторые критикуют власть, ползая перед ней на коленях, о…

Анника крепко зажмурила глаза. Главное, не раздражаться, не обижаться, не делать глупостей, не дать им шанс размазать ее по стенке в радиопередаче.

– Я сейчас в Испании в служебной командировке, – сказала она, – и очень плохо тебя слышу. Что ты сказал?

– Я говорил о журналистской этике, о добросовестности, о том, как у некоторых.