Место рядом со мной

На площади огненное шоу, какие-то аниматоры. Толпятся люди. Раздражённо пробираюсь между ними в поисках Мары. Зачем она сюда пошла? За основной площадкой представления открытый фургон. Мара возле него. Подхожу ближе: задняя часть фургона превращена в клетку, за прутьями медвежонок. Медвежонок уже достаточно взрослый, наряжён в клоунский костюм.

Мара сидит перед ним на корточках, взявшись руками за решётку.

Тебя в детстве в цирк не водили?

Закатываю глаза:

– Мара…

– Не мешай.

Встаю у неё за спиной.

– Иди сюда, – протягивает она ему руку.

С опасливым жалобным рычанием медведь приближается, переваливаясь, и тыкается носом ей в ладонь.

– Ты чего делаешь?! – шикаю на неё, дёргая за локоть. Её кисть вылетает из-за решётки. – Отгрызёт!

– Я знаю, что делаю. Не мешай.

Она кладёт ему руку на морду. Он, словно засыпая, ложится к решётке, втыкаясь в неё своим кожаным крупным носом. Мара ведёт рукой под его тугим ошейником. Шерсть там заметно вытерта. Откуда-то в её второй руке появляется тонкий стилет.

И я осаживаюсь от удивления. Я итак немного опасаюсь этой сумасшедшей, а оружие в её руках придаёт мне дополнительного тонуса.

Закрыв ладонью глаза медведя, Мара уверенным движением вдавливает тонкое лезвие до упора ему под ухо. Да, там, как и у людей, должна быть щель между костями, но попробуй попади! Тем более при такой шкуре, жировой прослойке и густой шерсти. Её стилет втыкается как горячий нож в кусок масла. Медведь даже не вздрагивает.

Вытирает о шкуру медведя оружие, прячет его в свою сумку.

– Ты убила чужого питомца. Зачем?

– Это эвтаназия. Ему было уже пора.

Разворачивается и идёт к такси.

– Если что, я тебе такую услугу не заказывал! Не вздумай им в меня тыкнуть, когда я усну.

– Даже если тебя будет ждать более жёсткий способ смерти?

– Даже если!

– Учту.

Мы меняем гостиницу на другую. В этот раз я беру номер с большой двухместной кроватью. Вчерашние сны не вдохновляют, а на одноместной было немного тесновато.

– Что тебе заказать?

– Я хочу ягодный мусс.

– В меню нет ягодного мусса.

– Найди…

Закатываю терпеливо глаза. Окей!! Обзваниваю несколько ресторанов в округе, пока она прохлаждается в душе.

Клюквенный? Нормально. Заказываю доставку.

Себе – пару блюд из меню нашей гостиницы.

Обернувшись полотенцем, Мара выходит из душа, присаживается рядом и стаскивает мой салат.

Тяну обратно:

– Ты сказала – хочешь мусс. Тебе его сейчас доставят.

– Я не сказала, что хочу ТОЛЬКО мусс, – она выдёргивает выскальзывающую из моих пальцев чашку, забирает десертную вилку.

Чёрт с ней.

– Вино будешь?

– Нет. Я хочу травяной чай.

Дожёвываю, проглатываю. Дотягиваюсь до местной трубки и заказываю ей чайник чая.

И почему это я такой сговорчивый и внимательный? Разве не она сейчас у меня на службе?

Смотрю на её обнажённые плечи. Хочется вцепиться зубами в шею… ласково… Или не очень!

В дверь звонят. Дотягиваюсь до ствола, убираю за спину. Смотрю в глазок. Официант…

Открываю дверь, пропускаю его вперёд, оставаясь у стены.

– Ваш заказ, – закатывает он ещё один столик.

– Этот заберите, – киваю на предыдущий.

Увозит. Закрываю дверь.

Мара поднимает стальную крышку, там вазочка с клюквенным муссом.

Съедает ложку, задумчиво и медленно пережёвывая. Закрывает крышку обратно.

– Это всё? – скептически поднимаю я бровь.

Кивает.

– Невкусно? – тоже пробую мусс.

Да вкусно! Съедаю ещё пару ложек.

Какая капризная…

Гашу верхний свет, оставляя только ночник. Падаю навзничь на кровать.

Надо бы обсудить сложившуюся ситуацию!

– Количество проблем увеличивается, Мара. Благодаря тебе.

– Я привлечена решать только одну, и я её решаю. На дне рождения белоглазого будут все влиятельные женщины вашей семьи. И благодаря мне мы туда попадём. Я посмотрю на них.

– У слова фаворит есть антоним?

– Опальный.

– Опальный… Чем это мне грозит?

– Не заботься об этом.

Фыркаю с нервным смешком.

– А о чём тогда заботиться? О бессмертной душе?

– Именно.

– Завтра нам нужно будет пойти к людям, которые не определились, будем ли мы с тобой жить.

– Это решать не им. Но «завтра» будет сложным для тебя днём.

Мара садится на пол, рисует мелом какие-то мандалы перед собой. Выкладывает руны. Зажигает свечу.

– Что говорят твои руны?

– Руны говорят: твоя смерть ходит близко.

– Я думаю, они намекают на тебя. Если ты продолжишь в том же духе, мои убийцы будут вынуждены встать в очередь.

– Игорь не станет тебя убивать. Он всего лишь хочет забрать у тебя кое-что ценное.

– М? – подрываюсь я. – Что он может забрать? Всё, чем я якобы владею, итак принадлежит ему.

– Он хочет забрать меня. Но делать это силой не хочет, чтобы не наводить смуту среди своих офицеров. Ведь один прецедент порождает закон в вашем мире. А если его офицеры почувствуют от него угрозу своим близким, то очень быстро родится заговор. Игорь не дурак, он умеет управлять семьёй и не будет создавать прецедентов, подрывающих его власть.

– Зачем ты его спровоцировала?

– Я же сказала – это был ближайший путь к вашим женщинам.

– Что ты говорила ему там? Когда…

…эта блондинка отсасывала мне, – выразительно заминаю я окончание фразы.

Очень любопытно, чем она так смачно отымела его мозг, что он впал в ступор.