Метафизика. Политика. Поэтика. Риторика

И вообще более трудное [лучше], чем более легкое, потому что оно более редкое, а с другой точки зрения, более легкое [лучше], чем более трудное, потому что подчиняется нашим желаниям. [Большее благо] и то, чему противоположно большее зло, и то, лишение чего чувствуется сильнее. И добродетель выше того, что не есть добродетель, а порок выше того, что не есть порок, потому что добродетель и порок суть цели, а эти другие [качества] такими не представляются. И из причин важнее те, следствия которых значительнее – в хорошую или дурную сторону. И более важны следствия того, хорошие и дурные стороны чего крупнее, потому что каковы причины и начала, таковы и следствия, и каковы следствия, таковы и причины и начала. [Лучше] и то, высшая степень чего более желательна или прекрасна, как, например, желательнее хорошо видеть, чем тонко обонять, потому что зрение лучше обоняния. И любить друзей лучше, чем любить деньги, так что и дружелюбие лучше корыстолюбия. Наоборот, чрезмерная степень чего-нибудь лучшего лучше и чего-нибудь прекрасного прекраснее, точно так же как лучше и прекраснее те вещи, которые возбуждают более высокие и прекрасные желания, потому что более сильные желания относятся к большим объектам, а по той же самой причине и желания, возбуждаемые более прекрасными и высокими предметами, прекраснее и выше. И чем прекраснее и ценнее науки, тем прекраснее и ценнее их объекты, потому что какова наука, такова и истина, в ней заключающаяся, так как каждая наука располагает своей собственной истиной. По аналогии с этим науки тем прекраснее и ценнее, чем прекраснее и ценнее их объекты. И то, что могут признать или признали бо́льшим благом люди разумные, или все, или многие из них, или бо́льшая часть их, или лучшие из них, будет считаться большим благом или вообще, или постольку, поскольку их суждение было разумно. Это правило распространяется и на другие вопросы, потому что сущность, степень и качество вещи таковы, какими их признали знание и рассудок. Но о вопросах блага мы уже сказали, так как мы определили благо как нечто такое, что избрали бы для себя все существа, одаренные рассудком. Отсюда очевидно, что и большее благо – то, чему рассудок оказывает больше предпочтения. И то [качество], которое есть у лучших людей, есть большее благо или безусловно, или постольку, поскольку они лучшие люди, например, мужество лучше силы. [Большее благо] и то, что предпочел бы лучший человек или безусловно, или поскольку он лучший человек; так, например, терпеть несправедливость лучше, чем делать несправедливость, потому что первое предпочел бы более справедливый человек. И более приятное [лучше], чем менее приятное, потому что все гонится за удовольствием и добивается удовольствия ради него самого, а такими чертами мы определили благо и цель. А из двух вещей приятнее та, которая доставляет удовольствие с меньшей примесью горечи и более продолжительное время. И более прекрасное приятнее, чем менее прекрасное, потому что прекрасное есть или нечто приятное, или желательное само по себе. И то, что люди с большей охотой делают для себя или для своих друзей, есть большее благо, а то, чего они совсем не хотят делать [для себя или для друзей], есть большее зло. И более продолжительные блага [лучше] менее продолжительных, точно так же, как более прочное [лучше] менее прочного, потому что первые имеют преимущество в отношении времени, а вторые в отношении удовлетворения желания: когда у нас является желание, нам более доступно пользование прочным благом. И так далее: оценкой одного понятия определяется оценка и другого родственного с первым или выраженного другой формой того же слова, [которым выражено первое], например, если «мужественно» прекраснее и желательнее, чем «умеренно», то и мужество желательнее умеренности, и быть мужественным желательнее, чем быть умеренным. И то, что предпочитают все, [лучше того], чему предпочтение оказывается не всеми, точно так же, как то, чему оказывает предпочтение большее число людей, [лучше того], чему оказывает предпочтение меньшее число людей, так как благо было определено у нас как нечто такое, к чему все [стремятся], откуда большее благо будет то, к чему люди больше стремятся. И то, что предпочитают наши противники, или враги, или судьи, или посредники, избранные судьями, [лучше], потому что в первом случае мы как бы имеем дело с суждением, разделяемым всеми людьми, а во втором – с суждением людей знающих и сведущих. Иногда лучше то, чему причастны все, так как позорно не быть причастным такой вещи, а иногда те, чему никто [не причастен] или [причастны] немногие, потому что подобная вещь представляет большую редкость. И то, что заслуживает похвалы, [ценнее], потому что прекраснее; равным образом [лучше] то, что влечет за собой больше почета, потому что почет есть как бы цена. [Наоборот, хуже] то, что влечет за собой большее наказание. То, что выше вещей, признаваемых или кажущихся великими, [лучше], и одна и та же вещь, когда ее разложить на составные части, кажется больше, потому что она представляется большей большего числа вещей, откуда и рассказ поэта о том, как Мелеагра убедили восстать [соображения о том],