Металл цвета крови

С крыльца спускался долговязый небритый мужчина в «летней» телогрейке. За плечом висела охотничья берданка. Из здания вышла невысокая женщина со сколотыми на затылке русыми волосами, опасливо посмотрела в сторону Березина.

— Здравствуйте, что вы хотели? — сипло поздоровался мужик. Он важно надувал щеки, хмурился. «Сторож», — догадался Олег.

Он кивнул, показал удостоверение. Зрение у стража дворцовых покоев было неважным: он щурился, долго всматривался в документ. Потом кивнул:

— Понятно… Вы к Марианне Симоновне?

— Это кто?

— Так это… — мужчина растерялся, — директор нашего музея, ее недавно назначили в Наркомпросе… Тимашевская Марианна Симоновна…

— И к ней тоже, — допустил Березин. — Представьтесь, пожалуйста.

— Так это… — сторож поежился, испытывая неловкость, — Бочкин я, Петр Афанасьевич Бочкин, сторожу тут понемногу… Инвалид я, — поспешил он объяснить, — плоскостопие, бронхи гнилые, а еще и зрение так себе… Но устроен в учреждение официально, получаю зарплату, карточки, проживаю в Красивом, дом там у меня, семьи, правда, нет…

— Достаточно, Петр Афанасьевич, — улыбнулся Березин. — Для первого раза вполне достаточно. Как служба? Никто не беспокоит?

— Да нет, — мужчина отвел глаза.

— Что охраняете, Петр Афанасьевич?

— Так это… развалины, — сторож усмехнулся. — Вроде больше нечего. Не осталось здесь ничего ценного, немцы-супостаты все вывезли… Но по штату сторож положен, вот и работаю. Сутки на посту, потом сплю, а меня Петрович подменяет — он тоже инвалид, ногу потерял еще на Халхин-Голе, но ружье держать умеет…

— Сколько человек в штате?

— Вот этого точно не знаю, — озадачился Бочкин. — С десяток, пожалуй, наберется, если нас с Петровичем считать да истопника Ильинского…

— Это товарищ Тимашевская? — кивнул Олег на женщину, застывшую на крыльце. Та поколебалась, стала медленно спускаться.

— Нет, что вы, — усмехнулся Бочкин, — это Юлия Владимировна Черкасова, сотрудница музея, искусствовед… или кто она там. А Марианна Симоновна, наверное, на рабочем месте. Это там, слева по коридору…

— Здравствуйте… — Женщина смотрела на Березина неуверенно, что-то во внешности гостя ее беспокоило. — Мы никогда с вами не встречались? Ваше лицо мне смутно знакомо…

— Мне ваше тоже, — кивнул Олег, — смутно знакомо. Здравствуйте, Юлия Владимировна. СМЕРШ, майор Березин Олег Иванович. Мы с вами встречались однажды, очень давно, можно сказать, в прошлой жизни. Думаю, еще поговорим об этом. Рад, что с вами все в порядке. Не проводите к директору? И хорошо бы собрать в одном месте весь коллектив.

У нее была приятная внешность. Собранные гребнем волосы красиво обрамляли овальное лицо, на котором выделялись большие серые глаза. Впрочем, она не казалась образцом здоровья и женской грации. Женщина сутулилась, часто покашливала в кулак. Иногда подергивалась фиолетовая жилка между виском и глазом.

— СМЕРШ… — растерянно проговорила она. — Но я не понимаю… Это же военная организация… Ладно, не мое дело, товарищ майор. Пойдемте, провожу.

— Вы не боитесь там работать? — кивнул он на здание.

— Почему мы должны бояться? — Она не поняла. — Там нет привидений…

— А вы не видите, на что это похоже? — Он обвел взглядом покосившиеся стены. — Такое ощущение, что здание держится только на честном слове.

— Ну, что вы, — она улыбнулась, — это прочно. Там, где есть угроза обрушения, мы не появляемся, эти места огорожены. А все остальное осмотрели специалисты, сделали вывод, что ничего страшного. Ходить там можно…

«Но при этом не разговаривать и не кашлять», — подумал Олег.

Он первым вошел под своды дворца, застыл в нерешительности. Отваги сотрудникам музея, конечно, не занимать. Холл был устлан мрамором. Сейчас в нем были провалы, плиты вздыбились, и между ними красными ленточками были очерчены дорожки. Отвалилась лепнина, в стенах зияли дыры. На полу валялись разбитые балки потолочных перекрытий.

— Здесь еще не убирали, — объяснила сотрудница, дышащая в затылок. — Это опасно, вы правы. Слева Бальный зал, там мы более-менее все расчистили. Справа Холл для приемов, Императорская гостиная, там тоже не так страшно… Можно подняться наверх, иногда мы это делаем, вытаскиваем мусор, кое-что цементируем, если находим материалы…

— Но зачем? — не понял Березин. — Зданию нужна капитальная реконструкция. То, что вы делаете, это временные меры.

— Вам не понять, — вздохнула сотрудница. — Мы не тратим государственные средства, их просто нет. Все добываем сами, на свои деньги. Или не на деньги… слышали про натуральный обмен? Вот сейчас мы примерно там же… Поймите, мы не можем без боли смотреть на это варварство, мы обязаны что-то делать…

— Где вы все живете? — Олег смещался к арочному проему, за которым просматривался широкий коридор.

— Большинство сотрудников живут в Никольске, только сторожа из Красивого… Проходите налево по коридору, первый проем направо. Эта комната когда-то называлась Канцелярией Ее Императорского Величества… имеется в виду императрица Анна Иоанновна, но только по оформлению. Фактически там не было никакой канцелярии. Но комната очень красивая…