Метаметафора Константина Кедрова

Итак, метаметафора не является художественным изобретением одного человека. Она появилась одновременно в поэзии разных уголков страны. А.Парщиков жил в Донецке, И.Жданов в Барнауле, А.Еременко в сибирской деревне, К.Кедров преподавал в Москве. Как пишет последний, «есть какое-то информационное поле, связующее творческих едино-мышленников, незримое звездное братство» (115; 262). Учась в Литинституте, эти поэты нашли друг друга, но это не означает, что на них метаметафорический круг замыкается. С нашей точки зрения, можно говорить о близости к метаметафорической поэтике, например, творчества В.Кальпиди, который в это время (конец 1970 - начало 1980-х гг.) начинал пи-сать как пермский поэт. Метаметафора, открывающая новую поэтическую реальность, строится на принципе выворачивания (инверсии, пронизывающей все уровни произведения: от фонетической и лексической «анаграммности» до хронотопических «расслоений», кон-цептуального мировидения в целом), который предполагает и ироничный подход к дейст-вительности.

М.Эпштейн, пользуясь образным выражением Мандельштама, пишет: «По сути, метабола - это и есть «двойной венок», заплетенный в водовороте медленно вращающейся реальности, свитой в себе, развивающейся из себя, словно лента Мебиуса, в которой никак нельзя определить точку, грань, разрыв, где внутренняя сторона переходит во внешнюю и обратно. Образ-метабола разворачивает волновую (а не корпускулярную) картину мироздания, в которой сходства-подобия отдельных предметов переходят в их плавные схождения, а разрозненные частицы вовлечены в энергетическое поле всеобщей и взаимной причастности» (194).

Недаром М.Эпштейн описывает природу метаболы, используя те же ключевые слова, что и К.Кедров, так как, с нашей точки зрения, метаметафора и метабола отражают одни и те же принципы подхода к реальности, понимаемой как метафизическая, и в языковом плане представляют собой один и тот же троп, акцентируя в нем разные его стороны. Отсюда разным оказывается понимание-восприятие новых терминов. Достаточно правомерное их разграничение, на наш взгляд, было проведено В.Аристовым. Он пишет: «первое понятие (метаметафора) фиксировало внимание на космической открытости нового образа, второй (метабола) на функционировании и интенсивности связи в нем и между образами» (84; 55)

Итак, в метаметафоре видится поэтическое средство описания космической реальности как аналога различных способов научного познания, разработанных в недрах теории относительности, топологии и т.д. Метаметафора работает на сдвиге между художественным и научным, даруя в слове мир, открытый физикой и математикой XX столетия. С помощью же метаболы осуществляется прорыв к духовной мета-реальности, где наиболее значимыми оказываются культурные образы и мотивы...

Образ пророка присутствует в поэзии Кедрова.

Рассекая желчь порхающей требухи

Громкоговоритель

Четырех сторон света

Чревовещатель

Верха и низа

Шестикрылатый шестиконечный

Падающий летящий

Западно-восточный

Маятник

Шестиоконный

Черно-белый шахматный конник

Пастух деревянных коней

Грозный возничий

Черно-белых плоских обозов

Пригоняющий тьму к свету

Как табуретку (18; 29)

Пророк воспринимается как объемлющий своим голосом все пространство света по горизонтали и вертикали, при этом он сводится к способности говорить таким образом, что создается ощущение исхода звуков изнутри, из чрева (происходит выворачивание внутреннего во внешнее).

Пророк имеет форму щита Давида, позднее Вифлеемской звезды, пророчащей появление Христа, а ранее это традиционная средневековая мистическая форма, являющаяся комбинацией алхимичексих знаков, обозначающих огонь D и воду V. Кроме того, шестиоконный маятник – это форма куба, олицетворяющего землю, или материальный мир, состоящий из четырех стихий, олицетворяет стабильность. Таким образом, пророк вмещает в себе сущность мира, проявляя ее вовне. Кроме того, человеческая жизнь предстает как шахматная игра, повелителем которой также является пророк....