Метаморф

Единственной возможностью на победу была атака первым, что Зимин и продемонстрировал.

«Активировать форсаж!»

И так здоровенные мускулы рывком расширились, начиная практически взрываться от переполнявшей их энергии. Удвоенное сердце в груди словно обезумевшая помпа принялась качать ускорившийся поток, который превратился чуть ли не кисель, так много в нем было намешано.

Единым текучим движением метаморф перемахнул свое укрытие, попутно в полете отправив четыре шипа по самым опасным и непредсказуемым целям.

К сожалению охрана оказалась намного профессиональней, чем от нее можно было ожидать.

Так, два шипа, предназначенных для двух магов, оказались отбиты землей и электричеством соответственно.

Оставшиеся же два снаряда Макс целенаправленно потратил на президента. Однако, возникший вокруг него магический щит, отвел смертельную опасность. Летающее кресло, кроме биологического поддержания своего носителя, оказывало ему еще и физическую защиту.

Максу же пришлось экстренно вильнуть в сторону чтобы не отхватить очередным светящимся сгустком из артефактам Сигманда. Да и проносившиеся мимо очереди автоматов не добавляли положительных чувств.

Лишь сумасшедшая скорость работающего до отказа тела, позволяли Максу вытворять все эти пируэты, скачки и уклонения, попутно приближаясь к охране.

— Ха-ха-ха! Жалкий иномирец. Никак не пробьешь… — президент начал было смеяться, но последний смешок застыл у него на губах, когда, раскрученный внезапно выросшей на спине конечностью, топор пролетел всю дистанцию, пробил наспех возведенный одним из магов каменный щит и вонзился прямо напротив лица Сигманда в, на этот раз, щит кресла.

Шедевр артефактного искусства старого мира загудел, изо всех сил пытаясь спасти жизнь своего никчемного хозяина, но против лома, как говорится, нет приема.

Творение Алекса Вульфса было предназначено, чтобы в максимально грубой и бескомпромиссной форме проламывать магические защиты.

Руны на топоре вспыхнули адским пламенем, высвобождая хаотический порыв прямо в раскрывшийся от ужаса рот мерзкого старика. За ту секунду, что понадобилась топору чтобы преодолеть пленку щита, хаотическое пламя ворвавшись внутрь магического пузыря начисто стесало с вопящего президента кожу, оставив лишь кричащий от боли, вцепившийся в подлокотники, горящий скелет.

Наконец, двуручный артефакт преодолел барьер и, напрочь располовинив свою жертву, влетел в стену, попутно в ней же и застряв.

Бушующее же на летающем кресле адское пламя, лишившись сдерживающего его щита, рвануло во все стороны, хватая в свои жестокие объятия ближайших бойцов.

Пылающий трон, печально вильнув, с треском рухнул на пол.

Однако Макс этого не видел. Прямо сейчас его целью были три мага, каждый из которых делал все возможное, чтобы добиться его смерти.

Особенно впечатлял электро-маг. Выглядел он колоритно. По техномагической броне то и дело проскакивали потоки электричества, создавая этакий мерцающий ореол. На спине же были закреплены два вытянутых электрода, между которыми трещали потоки синей энергии.

И с ребятами вроде них никогда нельзя расслабляться.

Будь это маги из того же Хантина, то у Макса были бы огромные проблемы. Однако уровень развития магических искусств от мира к миру разнится. Так, один маг может иметь всего лишь ранг подмастерья у себя дома, а где-нибудь в мире со слабым магическим фоном, встанет на уровень полноценного мага, если не магистра.

Сейчас же Максу предстояло противостоять одновременно трем стихиям — электричеству, смерти и камню. Причем первые две были смертельно опасным именно для плоти.

Почему же Макс запретил Морфу вмешиваться в эту битву? Симбионт вполне мог бы и поддержать Безумного в его яростной атаке.

Ответ прост. В глазах мужчины Морф, не смотря на весь свой ум и невероятную сообразительность, все еще оставался ребенком.

Да, этот «ребенок» дрался не на жизнь и насмерть с сотнями монстров и рисковал жизнью вместе с боссом не один раз.

Более того, один раз он убивал вполне себе разумных тёмных эльфов, но Макс не хотел, чтобы это становилось обыденностью.

Именно поэтому Зимин хотел дать симбионту возможность вначале повзрослеть без такого рода потрясений.

В своем стремлении к усовершенствованию, Макс давным-давно прошел ту грань силы, которая была возможна для обычных хищных животных.

К примеру, тот же медведь в драке с человеком без оружия, способен растерзать его за считанные секунды. У человека просто нет сил, чтобы хоть как-то сопротивляться.

Модифицированное магией и форсажем тело Макса было во много раз сильнее, быстрее и крепче того гипотетического медведя. Добавив сюда же острые и непропорционально длинные когти.

И подобная сила позволяла ему с одного удара разрывать своих врагов на части.

Рвущие его плоть пули были неприятной частью, но не смертельной, пока они не попадали в голову и суставы. Раскаленные кусочки металла почти сразу же после попадания выталкивались растущей плотью прямо на глазах.