Метаморф

Вот его дыхание ровное, но уже в следующую секунду оно сменяется целой серией резких вдохов.

Из-под прикрытых век то и дело вырывается желтоватое свечение.

Чем больше Макс пользовался обновленной рукой, тем больше ощущал ее плюсы. Нечеловечески сильная и крепкая. Быстро восстанавливающаяся от мелких повреждений за считанные секунды. Ее хищные обводы притягивали взгляд, а острые когти, способные при необходимости уменьшаться, без проблем дырявили дерево и, уж конечно, плоть.

Что же натолкнуло Безумного на саму возможность развить их связь с Морфом?

Дело было в том, что изначально левая рука представляла собой некий сплав костяной латной перчатки, пронизанной внутри толстыми канатами мышц. Это значило, что наружная сторона была гладкой и очень плохо цеплялась за ту же рукоять топора.

Если не прикладывать достаточно силы, окованная деревяшка просто выскальзывала. В обратном же случае она начинала опасно потрескивать. Силища в новой руке была чудовищной.

В очередной раз, когда Макс ругался на эту проблему, рука пришла в движение. Кость буквально потекла. Она пузырилась, распространяя во все стороны маленькие волны. Смотреть за этим было невероятно увлекательно и, вместе с тем, страшно. Ведь это была все же его рука.

Было чувство, что он опустил руку в крутой кипяток, отчего кожа начала сползать с мяса. Благо боли не было.

Однако через пару десятков секунд изменения замедлились, пока окончательно не завершились. Зимин с удивлением увидел тонкую кожу и немного мяса на подушечках пальцев и ладони.

Более того, вернулись тактильные ощущения. Слабые, но хоть какие-то. Ранее Макс будто бы управлял искусным протезом.

После этого случая мужчина начал попытки погрузиться внутрь своего разума.

Но у него больше ни разу не получалось попасть в то место, где он первый раз встретился с симбионтом.

Тем не менее качество связи между ним и Морфом выросло на порядок. Будто бы некий связист все же вышел из запоя и таки настроил радиостанцию, убрав шумы.

Улучшившаяся связь сделала свое дело, позволив двум разумным узнать друг друга получше.

Сам симбионт оказался на диво любознателен. Он то и дело выпытывал у Макса информацию о тех или иных вещах. Причем у него оказывались достаточно необычные вопросы. К примеру, видя, как Макс ест ложкой, он очень удивился этому простому действию.

«Ложкой долго. Руками быстрее. Зачем едите ложками?» — в сознании тут же появилось, как схематический человек опрокидывает тарелку прямо себе в рот. Последний, что примечательно, невероятно расширился.

Макс усмехнулся. Его соседу можно было рисовать мультики, получалось достаточно забавно.

Тем не менее вопрос был довольно неожиданным, поэтому Зимин не сразу нашелся с ответом. В голове тут же всплыло воспоминание, как он так же донимал мать и отца этими глупостями.

Так, в свое время он умудрился спросить у матери: «Зачем ей норковая шуба, ведь норки — это дырки, соответственно, шуба рваная».

«Люди стараются быть чистыми. Если есть руками, то они будут грязными. Люди не любят грязнуль. К тому же, тот же суп может быть горячим. В ложке он остынет быстрее», — начал он: «Плюс, из-за грязных рук человек может подхватить какую-нибудь болезнь или вирус». — последнее Макс сказал не подумав, так как ему тут же пришлось пояснять, что такое болезни и вирусы.

Учитывая же то, что он сам не знал в деталях, что это, то ему пришлось здорово потрудиться.

«Понимание!» — обрадовался симбионт: «Хозяин может не волноваться, теперь он не будет болеть! Никакие вирусы нам больше не страшны. Морф позаботится об этом. Ожоги тоже Морф вылечит. Хозяин может есть руками!»

«Стоп, что за хозяин такой?» — нахмурился землянин.

«Хозяин сильнее», — пришел осторожный ответ: «Если хозяин хочет, он может закрыть Морфу путь. Оставить внутри навсегда. В темноте». — с последним словом пришла непередаваемая смесь ужаса и обреченности.

«Вот и приехали», — устало отметил Макс. Он уже забыл о том случае, Морф же очень болезненно воспринял возможность того, что Зимин способен отобрать контроль над телом и даже над левой рукой.

«Но почему именно хозяин?»

«Не знаю», — Морф растерянно «пожал плечами». — Что-то внутри меня подсказывает, что именно так обращаются к тем, кто сильнее. Тем, кому ты обязан подчиниться по праву силы.

Зимин не раз замечал такие проблески непонятных знаний. Видимо, Подземелье вложило в свое творение некий базис, который раскрывался со временем.

«Знаешь», — Макс замялся. Разговор проходил все в той же каморке: «Я хочу кое-что тебе рассказать. О своей родине».

Шарик плоти весь обратился в слух. Он чувствовал, что человеку неловко об этом говорить, поэтому не торопил его. Один из плюсов столь прочной ментальной связи. Правда, он не понимал, почему человеку не нравится, когда к нему так обращаются.