Метаморфоза(СИ)

С работы Анатолий уволился на следующий день. Денег за отработанную часть месяца ему не выплатили, еще и подав в суд на возмещение учиненного им ущерба. Данное обстоятельство, конечно, огорчило студента, но на горизонте маячили и более серьезные проблемы.

Отсидев последнюю пару, Барсуков вышел на крыльцо университета, ожидая увидеть там торжественную встречу. Естественно, он не ошибся. Сжимая в кармане легкой куртки складной нож и унимая дрожь в ногах, демонстративно спокойно прошел мимо тревожно притихших студентов. Один из 'авторитетов' шагнул ему навстречу, нагло доставая пистолет. Толя остановился. Ему что-то говорили, смеялись, но парень не слышал ничего. Он понимал, что помощи нельзя ждать ни от кого. Милиция повязана с ними одной веревкой, многие дискотеки, бары и магазины принадлежали этим ребятам. В городке среднего масштаба нельзя ссориться с подобными группировками, вредно для здоровья. Анатолий не видел выхода. Не обращая внимания на хозяина пистолета, он попробовал шагнуть мимо, но был отброшен назад сильным толчком в плечо. Конечно, никто не собирался его убивать, но унизить и 'поставить на бабки' - совершенно точно. А с этим успешный спортсмен и студент соглашаться не желал.

Не делая никаких подготовительных движений, он размахнулся и пнул бандита в пах. Тот выронил из опущенной руки оружие и упал на колени, хватаясь за гениталии. Еще Толя успел вытащить руку из кармана, одновременно толкая насечку на лезвии, и выпрямить ее в направлении ближнего бандита, спешащего ухватить, раздавить гипертрофированными бицепсами. После этого его сбили с ног и пинали долго, сильно и жестоко.

Очнулся Толя в палате от невыносимой множественной боли.

В течение следующих дней, он узнал, что является преступником - убийцей, нарушившим предел необходимой самообороны. Лезвие его складного ножа вошло под поднятую руку 'авторитета' в районе сердца. Стукнувшись в защищающие его ребра, соскользнуло в щель меж ними и там бы остановилось, если бы не поставленные удары профессионального спортсмена. Под сильным, технически грамотным нажимом лезвие провернулось на девяносто градусов. Легло в одну плоскость с щелью между ребрами и прошло дальше. Бандит умер практически сразу, в то время, когда забивали самого студента.

Под дверью палаты постоянно дежурил конвой, а здоровая рука Барсукова была пристегнута наручниками к койке. Видел Толя только одним глазом, глядевшим на палату с единственного не перебинтованного участка головы. Нос и челюсть были сломаны, глазная жидкость из левого глаза вытекла от страшного удара, все остальное было удалено хирургом. Рука, ключица и три ребра были сломаны, отбиты внутренние органы...

По палате разливался мерцающий свет из подобных карандашу ламп. За окном летали желтые листья, срываемые осенним ветром. Из здорового глаза Анатолия постоянно текли слезы. Напротив сидел плачущий отец и рассказывал, как мать попала в больницу с инфарктом, узнав о том, что произошло. Пережить следующий год Анатолию оказалось труднее всего.

Суд приговорил его к двум годам лишения свободы. В первый год после операции, умерла мама. Отец запил. Горячо любимая девушка не приходила в больницу, не писала писем в тюрьму.

Сокамерники не трогали Анатолия, уважая статью. Они же и повесили кличку - 'Барс'.

Выйдя из тюрьмы, Анатолий приехал домой и застал там пришедшее в упадок хозяйство, разрушающийся частный дом и отца, хронического алкоголика. После месяца скитаний по различным организациям Анатолий перестал искать работу. С его прошлым, без специальности, найти ее было практически не возможно. Подработав на стройке у одного из 'хозяев жизни' и собрав минимальную сумму, Барсуков уехал в Москву, где проживали некоторые знакомые по тюрьме.

С железной волей и тренированным телом Барсуков очень скоро окончательно превратился в Барса и приблизился к одному из настоящих бандитских авторитетов. За следующие три года ценность частной собственности и даже человеческой жизни значительно упала в глазах бывшего студента. Но в деньгах, женщинах и шмотках недостатка не было. Барс выбрал время и съездил в студенческий город, нашел одного из своих старых знакомых, когда-то угрожавшего ему пистолетом и убил его. Никого другого он не знал, да и особого желания вырезать всех не испытывал. Больше того, никакого удовлетворения от убийства не почувствовал. Вернувшись в Москву, продолжил свою обычную жизнь, оставаясь глубоко внутри сыном спившегося инженера и умершей учительницы. Практически все свободное время проводил в одиночестве, читая книги и просматривая фильмы.