Метаморфозы

— Развалюха развалюхой, а мотор как у танка, — обратился художник к Стамову.

Тот промолчал.

Несмотря на профессорское «недалеко», ехали они довольно долго, и художник успел слегка задремать. А когда очнулся, запорожец уже стоял возле строения, такого же убогого, как и автомобиль. Профессорская дача напоминала наспех сколоченный из досок сарай. Места, как отметил художник, были совершенно незнакомые.

«Неужели этот покосившийся сарай и есть профессорская дача?» — изумленно подумал Иванов.

— Прошу, — буркнул Стамов и открыл небольшую дверь, укрепленную поперечной перекладиной. Дверь издала неприятный, скрипучий звук.

«И все-таки он ненормальный», — решил про себя художник, рассматривая сколоченный из горбылей стол.

— Вы не правы, — неожиданно услышал он голос профессора с нотками недовольства.

— В чем неправ? — машинально спросил художник, а в голове мелькнуло: «Иногда он говорит так, как будто читает мысли».

— Да, я действительно умею читать ваши мысли, но сейчас не это главное, — сообщил профессор изумленному художнику. — Прошу, — и он открыл еще одну дверь, еле заметную и такую же приторно-скрипучую.

Сконфуженный художник, помимо своей воли, послушно прошел вслед за хозяином дачи. Они очутились в небольшом отгороженном пространстве, напоминающем чулан. Через открытую дверь пробивался тусклый свет, и было непонятно, чулан совершенно пустой или в нем все-таки что-то есть.

— Идите же сюда, — заметив полное замешательство художника, позвал профессор, — станьте возле меня.

Иванов подошел к Стамову и вдруг почувствовал, что куда-то проваливается. Заложило уши, внутри что-то оборвалось, и он ощутил состояние близкое к невесомости.

Спустя непродолжительное время лифт остановился, створки двери распахнулись, и художник увидел залитый теплым светом просторный зал. Он торопливо шагнул за лифтовую дверь и оглянулся, в надежде рассмотреть, на чем они приехали.

Взору открылась сплошная стена, которая ничем не выделялась среди других многочисленных стен, расположенных по периметру многоугольника. На стены опирался огромный сферический потолок с проступающими ребрами. Сферу пронизывали странные колонны; ниши, неравномерно разбросанные по залу, отличались между собой размерами и вычурностью форм.

По залу прогуливались две девушки. Глаз художника отметил, что их лица не выражали никаких эмоций. Недалеко ползало огромное паукообразное существо и постоянно шевелило усами-антеннами. Вдруг оно подползло к Иванову, и он почувствовал, как будто кто-то пытается изменить ход его мыслей.

В нише напротив художник заметил еще одно существо, отдаленно напоминающее человека. Одна из девушек подошла к нему и дотронулась до шарообразной головы. Существо вмиг ожило, издало нечленораздельный звук, и на уродливом лице появилась гримаса-улыбка.

Иванов не на шутку испугался: «Это сверхсекретный испытательный центр, и я уже отсюда никогда не выберусь…»

— Не беспокойтесь, — отозвался Стамов, подходя к художнику. — С вами ничего плохого не случится. Сейчас мы очистим вас от токсинов, и я объясню, что нам предстоит сделать.

— Фа! — позвал профессор, и одна из девушек, пританцовывая, подбежала к Стамову. — Приведите этого молодого человека в работоспособное состояние, — и обратился к художнику: — Не вздумайте заигрывать с девушкой, она вас не поймет.

Фа подошла к Иванову и вежливо скомандовала:

— За мной!

«Робот это или живое существо?» — силился понять художник, рассматривая ее лицо, напоминающее скульптурное изваяние.

Они подошли к одной из ниш. Большую часть ее занимал прямоугольный шкаф, рядом располагалось кресло с желтыми подлокотниками и такой же желтой подставкой для ног.

— Садитесь в кресло и отдыхайте. Очень скоро к вам возвратится прежняя бодрость и ясность мыслей. Когда погаснет красный свет и загорится зеленый, встаньте и можете заниматься своими делами, — она коснулась рукой шкафа и ушла.

Художник почувствовал, как тело постепенно наполняется приятным теплом, головная боль уходит, а рассудок приобретает необыкновенную ясность. Как только красный индикатор погас, к нему подошел профессор:

— Ну вот, сейчас вы в нужной для нас форме, идите за мной.

Они подошли к одной из стен, профессор коснулся ее, часть стены растворилась, и они очутились в небольшой уютной комнате с двумя креслами и журнальным столиком.

— А теперь слушайте внимательно и приготовьтесь к необычным сюрпризам. Вы находитесь в земной лаборатории инопланетян.

От неожиданности художник подпрыгнул в кресле:

— Что?.. Что вы сказали?.. Инопланетяне?..

— Да, вы не ослышались.

Иванова охватило волнение. Его, Сережку, художника, удостоили вниманием инопланетяне! Пригласили для сотрудничества в инопланетный центр! Очень скоро его имя обретет мировую известность, а портреты разместят на глянцевых обложках журналов! От головокружительных перспектив, сулящих известность и славу, перехватило дыхание и закружилась голова. Нет, он примет подарок судьбы с достоинством. Как и подобает художнику.

Стамов, читая наивные мысли Иванова, снисходительно улыбался.