Метаморфозы душевной жизни.Путь душевных переживаний. 2 часть

Мы видим, как человек с рождением действительно пробуждается из духовного мира, но так, что теперь он приносит с собой другие силы, нежели силы, приносимые им с собой из того же самого духовного мира при ежедневном пробуждении. По утрам мы приносим с собой только те силы, которые может развивать наша душевная жизнь между рождением и смертью. Здесь мы не в состоянии воздействовать на другие наши сущностные члены. Но с рождением, вступая из духовного мира в бытие, мы приносим с собой силы, которые действуют пластически преобразующе на физическое тело и тело эфирное, то есть они заботятся о развитии, в которое вовлечено физическое и эфирное тело.

Если бы мы были лишены возможности разрушать физическое и эфирное тела, если бы физическое тело не проходило через смерть, то мы не могли бы включать наши переживания в развитие. Тут следует заметить, что хотя мы и взираем на смерть со страхом и ужасом и ощущаем страдание и боль перед смертью, которая нам предстоит, но всё же, рассматривая мир со сверхличной точки зрения, можно только признать: мы должны прямо — таки желать смерти! Ибо только она дает нам возможность разрушить это тело, чтобы в следующей жизни построить новое, дабы все плоды нашего жизненного опыта мы принесли в жизнь.

Так взаимодействуют в нормальном ходе человеческого развития два потока: внешний и внутренний. Эти два потока проявляются как существующие рядом друг с другом в физическом и эфирном теле, с одной стороны, и в астральном теле и Я — с другой. Что же может предпринимать человек между рождением и смертью в отношении физического тела и эфирного тела? Душевная жизнь изнашивает не только астральное тело, но также органы физического тела и эфирного тела. Здесь обнаруживается следующее: когда астральное тело ночью находится в духовном мире, оно одновременно работает и над физическим телом и телом эфирным, чтобы вновь привести их в нормальное состояние. Только в состоянии сна можно опять восстановить в физическом и эфирном телах то, что было разрушено днем. Из духовного мира оказывается воздействие также на физическое тело и на эфирное тело. Но этому воздействию положен предел: задатки и конфигурации физического тела и эфирного тела даны от рождения и остаются в пределах этих узких границ. Мы видим, что в мировом развитии как бы сотрудничают два потока, которые мы не можем так просто, абстрактным образом, привести к гармонии. Кто попытался бы с помощью абстрактных мыслей соединить два этих потока, кто пожелал бы с легким сердцем развить некую философию и сказал бы: о да, человек должен быть гармоничным, то есть эти два потока должны быть в человеке в гармонии, — тот бы очень сильно заблуждался. Жизнь работает не по абстракции, она работает так, что то, о чем мы грезим в наших абстракциях, может быть достигнуто только после длительного развития. Жизнь работает так, что состояние равновесия, гармония, достигается, лишь проходя через дисгармонию. Живое взаимодействие в человеке таково, что его нельзя так просто, мыслительным образом, привести к созвучию. Только абстрактное, плоское мышление желает грезить о гармонии, тогда как жизнь развивается к состоянию равновесия, проходя через дисгармонии. Но судьба человеческого развития такова, что гармония должна витать перед нами как цель, которой нам не достичь, если мы будем привязывать ее к какому — нибудь одному состоянию человеческого развития.

Теперь нам не покажется чем — то совсем непонятным, когда духовная наука говорит, что жизнь выглядит по — разному, в зависимости от того, рассматривать ли ее с точки зрения внутреннего или внешнего человека. Это две разные точки зрения. Кто посредством абстракции хочет объединить эти точки зрения, тот упускает из виду, что существует не только один

идеал, одно суждение, но столько же суждений, сколько точек зрения, и что истина может быть найдена только через взаимодействие различных суждений. Поэтому мы можем предположить, что жизненная точка зрения на внутреннего человека является иной, чем на внешнего человека. То, что истины совершенно относительны в зависимости от той точки зрения, с которой они рассматриваются, можно пояснить при помощи сравнения.

Для великана, кулак которого величиной с маленького ребенка, совершенно естественно сказать: я смеюсь в кулачок! Но может ли карлик, который сам ростом с маленького ребенка, сказать о великане: он смеется в кулачок, — это другой вопрос. Вещи необходимо рассматривать как дополняющие друг друга истины. Нет никаких абсолютных истин в отношении внешних вещей. Вещи нужно рассматривать с различных точек зрения, и истину необходимо находить через отдельные истины, которые взаимно освещают друг друга.