Метаморфозы Душевной жизни. Путь внутреннего опыта. Часть 1

Несомненно, исследователь духа тоже скажет, что образованному человеку нашего времени это ни к чему. Но в то давнее время, когда эти образы передавались ученикам, в их душах благодаря этому действительно нечто пробуждалось. Сегодня человеческие души другие. В эпоху, когда человеческая душа должна развиваться, чтобы отвечать на вопросы природы и жизни соответствующим нашему времени образом, в ней не может зародиться внутреннее стремление глядеть иначе на такого рода вещи, как, например, два наложенных друг на друга треугольника: один вершиной вверх, другой — вниз. Когда этот образ прежде представал перед человеком, в его душе нечто пробуждалось, нечто шевелилось, и душа что-то воспринимала. Как глаз современного человека с помощью микроскопа видит, например, клетки растения, которые без микроскопа увидеть невозможно, так же и эти символические фигуры служили душе инструментами. Когда в душе возникал образ так называемого ключа Соломона, она заглядывала в духовный мир, чего не смогла бы сделать без этого инструмента. Но таких душ сегодня больше нет. Поэтому тайны духовного мира, сообщавшиеся в этих старых трактатах, не могут больше быть «наукой» в прежнем смысле. И те, что сегодня выдают это за знание или выдавалось за знание еще в XIX веке, являли собой анахронизм. Вот почему Вам с Вашим современным образованием незачем браться за такие книги, как книги Элифаса Леви. Подобные символы, которые даются сегодня для объяснения духовного мира, в наше время выглядят устаревшими. Но в прежние эпохи подобные символы и мощные образы мифов и легенд для духовной науки были способом обращаться к человеческой душе.

Затем пришло время, когда к человеческой душе нужно было обращаться по-другому. Это была та промежуточная эпоха, когда накопленный опыт знаний о духовном мире передавался в устных или письменных сообщениях от предков к потомкам. Мы можем, даже изучая внешнюю историю, наглядно показать, как распространялось это знание. В эпоху возникновения христианства в Северной Африке, например, была секта «терапевтов». Один человек, посвященный в тайные знания этой секты, говорил, что у терапевтов были древние документы, полученные от основателей этого течения, которым еще было доступно созерцание духовного мира, о чем их последователи могли лишь прочесть в оставленных им сочинениях или в лучшем случае воспринять сообщения тех, которые благодаря своим душевным задаткам сумели развиться до созерцания духовного мира. Это относилось к древней эпохе, но мы можем обратиться к Средним векам и найти там утверждение, выдвигавшееся выдающимися личностями: у нас есть известные познавательные способности, человеческий разум; но, кроме них, у нас есть и другие познавательные способности, дорастающие до понимания некоторых тайн бытия. Но есть тайны, мистерии бытия, которые могут быть даны только через откровение; мы не в состоянии постичь их нашими познавательными способностями, а можем лишь искать их в писаниях.

Так в умах людей средневековья возник значительный разлад между тем, что можно познавать с помощью разума, и тем, чему следует верить, поскольку оно дано через традицию и откровение. И между областью веры и областью знания — всецело в духе того времени — была установлена непроходимая граница. Безусловно, это было оправданно для того времени, поскольку не существовали больше душевные способности, которые, символически используя определенные математические знаки, могли бы вызвать в душе познание. Это время прошло. С тех пор и до нашей эпохи у души оставался лишь один способ постижения сверхчувственного: направлять взгляд в глубины собственной души, как, например, в некоторых пределах поступал Августин.

Так человек утратил возможность видеть во внешнем мире нечто такое, что открыло бы ему глубокие внутренние тайны. В символах он разучился видеть что-то большее, чем фантастические образы. Оставалось лишь одно: представлять себе сверхчувственный мир как соответствующий тому, что было сверхчувственного в нем самом. Ему говорили: «Ты мыслишь, но твои мысли ограничены пространством и временем, однако в духовном мире есть Существо, которое является Вселенским Мышлением. Твоя любовь ограниченна, но в духовном мире есть Существо, которое является Вселенской Любовью!» Когда человеку показывали, что духовный мир — в его собственном внутреннем опыте, его внутренний мир расширялся до созерцания пронизанной божественной жизнью природы, и он достигал божественного сознания. Но более подробные сведения он мог извлечь лишь из древних писаний, поскольку у него не было больше того, с помощью чего он мог бы войти в духовный мир собственными усилиями.