«Метаморфозы» и другие сочинения

(точно так, как хвастался относительно своего щита Плавтов воин),

сражая взоры в неприятельском строю.

11.

Не буду задерживаться на примерах: обычно из числа демонов поэты придумывают — и недалеко от истины — богов, которые людей любят или ненавидят, одним благожелательствуя и помогая, другим, наоборот, вредя и противодействуя. Они жалостливы, негодующи, унылы, веселы и испытывают все чувства человеческой души: такие же движения сердца и волнения ума несут их по кипящему потоку всяческих замыслов, а эта бурность и смятенность изгнаны прочь от безмятежности богов. Ведь все небожители с вечной неизменностью обладают одинаковым состоянием ума, который не покинет никогда своих границ, чтобы обратиться к скорби или радости, который не изменит никогда свой вечный путь ради какого-то случайного состояния, ни под действием силы другого — ведь нет ничего могущественней бога, — ни по своей воле — ведь нет ничего бога совершенней. В самом деле, о ком можно подумать, что он — совершенство, если он переходит от прежнего состояния к другому, лучшему? Ведь добровольно стремится к новому именно тот, кому прежнее тягостно, и не может последовать перемена мысли иначе, чем при непрочности прошлого. Поэтому не должно, чтобы бог был подвержен временному осуществлению любви или ненависти. По этой причине жалость и негодование его не трогают, скорбь не угнетает, ничего он не творит со страстью, но, свободный от всех душевных волнений, никогда не печалится, никогда не радуется, ничего внезапного не вожделеет и не избегает.

12. Но все это и прочее того же рода вполне соответствует срединности демонов. Они находятся между богами и нами как по положению места, так и по нраву ума, имея общим с высшими бессмертие, с низшими — чувственность, ибо подобно нам они могут чувствовать все, что возмущает душу и ласкает, так что гнев их возбуждает, жалость сгибает, дары понуждают, мольбы смягчают, обиды ожесточают, почести умилостивляют и все прочее так же, как и нас, изменяет. Итак, охвачу все определением: род демонов — существа одушевленные, дух — разумен, душа — чувственна, тело — воздушно, время — вечно. Из пяти свойств, упомянутых мною, первые три — те же, что и наши, четвертое — их собственное, последнее — общее с бессмертными богами, от которых они отличаются, однако, чувственностью. Думаю, что я не ошибся, назвав их чувственными, поскольку они подвластны тем же, что и мы, волнениям души.

13. Поэтому все-таки следует верить различным священнослужениям и многообразным жертвоприношениям. Ведь некоторые из числа этих богов радуются ночным или дневным, явным или тайным, веселым или мрачным жертвам, обрядам и обычаям: многие египетские боги — трещоткам, большинство греческих — хору, а варварские — шуму кимвалистов, тимпанистов, хоравлетов. Все остальное в священных обрядах также очень различно от места к месту: шествие процессий, молчание мистерий, служение жрецов, послушание приносящих жертвы, а также богов изображения и украшения, храмов поверия и расположение, жертв кровь и цвет. Все это, сообразно нравам каждого места, утверждено обычаем, и часто мы узнаем из пророчеств и сновидений, что если чем-либо пренебрегли в священнодействии или по лености, или по надменности, то божества негодуют. Такого рода примеры у меня в избытке, но настолько они общеизвестны и многочисленны, что всякий, кто примется их припоминать, непременно больше упустит, чем перечислит. Поэтому я намерен в настоящее время посвятить свою речь предмету, в отношении которого если не у каждого определенная вера, то определенно у всякого есть какое-то общее представление. А именно, предстоит изложить по-латыни, какие разновидности демонов приняты философами, чтобы вы могли лучше и подробней узнать о пророческом даре Сократа и о божестве ему дружественном.

14.

Итак, в каком-то смысле и человеческая душа даже сейчас, когда она пребывает в теле, именуется демоном:

…или боги жар этот мне в душу влагают,‹О Эвриал, или каждому бог — вожделение злое?›

Значит, и «доброе вожделение» души — это — добрый бог. Поэтому некоторые считают, как прежде говорилось, что людей блаженных называют «эвдемонами», то есть имеющими доброго демона, или душу, совершенную в добродетели. Его, как я толкую (не знаю, хорошо ли), можешь, конечно под мою ответственность, назвать на нашем языке Гением. Этот бог, которым для каждого является его душа, хотя бессмертен, рождается некоторым образом вместе с человеком, и молитвы, с которыми умоляют «Гения и колена», доказывают мне с очевидностью, что мы есть некий состав и соединение, ибо эти два имени охватывают и тело и душу, общностью и связью которых мы являемся.