Метаморфозы. Новая история философии

Например, меня могут спросить, а где же Анаксимандр? Он же «изобретатель» или, как минимум, «предтеча» пост-неклассической науки!? Все философы – изобретатели чего-то!.. Но синдром – ещё не симптом, а симптом – ещё не диагноз! В рамках даже большой монографии возможно рассмотрение лишь некоторых наиболее показательных мнений отдельных философов, в противном случае места точно не хватит, а если и хватит, то только для того, чтобы отделываться самыми общими словами-декларациями. Кто слишком много требует, не получает ничего. Поэтому выбор «именно этих» философов (Д. Беркли, маркиз де Кондорсе, Т. Р. Мальтус, В. А. Кутырёв) в каком-то смысле предопределён…

Замечу, что данный подход совсем не является продолжением «делёзианского» метода «черенков и прививок», при котором у какого-то автора отыскивается и берётся, при игнорировании общей направленности текста, некий «подавленный» в нём маргинальный смысл, который прямо отрицает центральную идею этого автора, заставляя его говорить зачастую прямо противоположное тому, что тот хотел сказать. Совсем в иную эпоху и в ином роде деятельности мы находим пример подобной же техники «гибридизации» у И. Босха, а вслед за ним отчасти и П. Брейгеля (Старшего), когда пересозидание происходит путём разъятия и измельчения уже существующего, его последующей рекомбинации, и скрещивания с чем-то чужеродным. Сегодня так устроено искусство клипа. Поэтому Босх такой современный. Он занимается строго и скрупулёзно рассчитанным скрещиванием, порождающим необъятную вселенную фантастических гибридов. Босх – мастер изображения метаморфоз. Фактом является то, что он лучше всех других авторов сегодня имитируется искусственным интеллектом (AI), нейросетями! Потому что это чистая комбинаторика. Верх креативности прошлого оказался банальностью, псевдо-креативностью в наши дни. Метаморфоза метаморфоз!

Но как быть с историей философии? Она тоже просто комбинаторика? Есть ли что-то новое в философии, или современная философия – всего лишь «сноска» и «комментарий» – а-ля Уайтхед – к трудам великих мыслителей прошлого? Нет. Главное отличие философского мышления в том, что оно у каждого уникально и именно в этом его универсальное значение! Иногда говорят, и почти на 100 % справедливо, что философия – это попытка выразить словами то, что ими в действительности выразить нельзя. «Почти» – потому что остаётся ещё один «магический» ингредиент, без которого ничего не складывается. Философия – это не просто попытка «выразить» то, что «имеется», а ещё и попытка «заразить» этим других. Заразить не каким-то конкретным содержанием, а самим желанием его самостоятельного и уникального поиска. Что бы там ни говорили, а основной вопрос философии всё-таки – Как возможна философия? Это тавтология. В которой общее и единичное сливаются.

Страницы перевёрнуты, но книга не закрыта… Обычно это первые слова заключения, а не введения. Но не в нашем случае. Потому что новая история философии – это не столько экзегетика, не толкование текстов тех или иных философов, хотя к ним она тоже обращается, сколько палимпсест, – то, что сегодня можно и нужно на- или до-писать поверх них. Новая история философии – это не только то, что происходило внутри жизни конкретного философа и вылилось в те или иные тексты или другое материальное наследие, отражающее его творческую и интеллектуальную эволюцию, но и «метаморфозы», то есть то, что происходило и до сих пор происходит после этого. Именно последнее находится в центре интереса данной книги. Хотя и не отменяет необходимость первого.

Вот есть, например, «художник» (философ), а есть «критик искусства» (историк философии). И художнику лучше не читать критиков искусства, иначе он станет одним из них. Но что тогда ему читать? Должны быть книги для художника (философа). С точки зрения «критика» такой подход совершенно неприемлем. И, наоборот, с точки зрения философа, именно он – единственно верный. Поэтому, если пишется книга для философов, то не только прошлого, но и настоящего с будущим. Потому что философ всегда о(е)дин. Во всех смыслах!

Это Платон в своих трудах впервые употребил слово «философия» в смысле, близком к сегодняшнему. Он же – первый историк философии. Ведь главным действующим лицом большинства его диалогов является его учитель, Сократ. При этом Платон – не биограф Сократа! Он не представляет нам жизнь Сократа в целом. Не ясно, где говорит и действует Сократ, а где Платон. Платону в этом смысле повезло, поскольку Сократ сознательно ничего не писал. Во многом благодаря этому и получилась, сложилась философия Платона, как мы её знаем. Возможно, самая влиятельная и продуктивная философия в истории человечества! Ведь без неё нельзя себе представить ни христианство с исламом, ни всю рационалистическую мысль Нового Времени, и даже Гегеля. Платоновский Сократ – это вымысел, безусловно, самый мощный вымысел в истории философии.