Метаморфозы (СИ)

Наконец, доведённая страстью до ужасного возбуждения, она нарушила молчание, что хранила до сих пор, и велела позвать к себе сына, как бы охотно она лишила его этого имени, чтобы не приходилось краснеть, вспоминая о позоре! Молодой человек, по-стариковски наморщив лоб, пошёл в её спальню, оказывая повиновение супруге своего отца и матери своего брата. Та же, измучившись от долгого молчания, и теперь медлит, как бы сев на мель сомнения, и не умолкшая ещё стыдливость не позволяет ей произнести ни слова из тех, которые она считала наиболее подходящими для начала этой речи. А юноша, не подозревающий ничего дурного, потупив взор, осведомился о причинах её болезни. Тогда, воспользовавшись случайностью, оставившей их с глазу на глаз, она набралась храбрости и, заливаясь слезами, закрыв лицо полой платья, сказала:

- Вся причина, весь источник моих страданий и в то же время лекарство и единственное моё спасение -

это ты! Твои глаза проникли в мои глаза до глубины души и разожгли в моём сердце пожар. Сжалься над той, которая гибнет из-за тебя! Да не смущает тебя уважение к отцу

- ты сохранишь ему жизнь супруги, решившейся умереть. В твоих чертах признав его образ, я по праву люблю тебя. Доверься! Мы -

одни, и времени для необходимого действия достаточно. Ведь того, о чём никто не знает, почти и не существует.

Молодого человека привела в смятение беда, но, хоть в первую минуту он и пришёл в ужас от такого поступка, однако решил лучше не доводить мачеху до отчаянья отказом, а образумить её предложением отсрочки. И так, он даёт ей обещание, но уговаривает её собраться с духом, поправиться, окрепнуть, пока отлучка отца не предоставит им свободу для удовлетворения своей страсти. А сам удаляется. Считая, что такое семейное бедствие заслуживает обсуждения, он направляется к своему воспитателю, человеку испытанному и достойному. По долгом размышлении они пришли к выводу, что всего спасительнее будет для него бежать от грозы, воздвигнутой роком. Но женщина, не будучи в состоянии вынести даже малейшую отсрочку, выдумав повод, начала уговаривать мужа отправиться в свои отдалённые поместья. После этого, опьянённая близившейся к осуществлению надеждой, онапо требовала, чтобы юноша явился и дал доказательства своей страсти, как обещал. Молодой человек то под тем, то под другим предлогом уклонялся от этого свидания. Тогда она из его ответов увидела, что не получит обещанного, и сменила любовь ненавистью. Она взяла в сообщники раба, который когда-то был дан за ней в приданое, готового на всякое грязное дело, и сообщила ему свои планы. Они не нашли ничего лучшего, как извести юношу. И так, этот подлец был послан раздобыть сильно действующего яда и, подлив отраву в вино, готовил гибель пасынку.

Пока злодеи совещались, когда удобней поднести отраву, случилось, что младший мальчик, сын этой женщины, вернувшись домой после утренних занятий и, позавтракав уже, захотел пить. Он нашёл бокал с вином, в котором был заключён яд, и, не подозревая о таящейся там отраве, выпил его. Как только он выпил снадобья, приготовленного для брата, упал бездыханным наземь, а дядька, поражённый смертью мальчика, принялся вопить, сзывая мать и домочадцев. И вот сообразили уже, что мальчик умер от яда, и каждый из присутствующих принялся строить догадки, кто бы мог совершить это преступление. Но эта женщина не тронулась ни смертью сына, ни своей нечистой совестью, ни несчастьем всего дома, ни скорбью супруга, ни хотя бы горестью похорон, а воспользовалась семейной бедой, как удобным случаем для мести. Она послала вестника вдогонку за мужем, который был в дороге, чтобы сообщить ему о беде, ворвавшейся в их дом, и не поспел он вернуться, как она, вооружившись наглостью, принялась обвинять пасынка в том, что он отравил её сына. В этом утверждении была доля правды, так как мальчик предупредил своей гибелью ту смерть, на которую был уже обречён молодой человек, но она-то уверяла, будто пасынок потому пошёл на преступление и погубил младшего брата, что она не согласилась на сожительство, к которому он хотел её принудить. Не довольствуясь такой ложью, она добавила, что он и ей угрожал мечом за то, что она раскрыла его преступления. Муж, удручённый гибелью обоих сыновей, был подавлен тяжестью обрушившихся на него бедствий. Он видел на погребальном одре тело младшего сына и, наверное, знал, что смертная казнь угрожает старшему за кровосмешение и убийство. К тому же вопли любимой супруги возбуждали в нём ненависть к собственному детищу.