Метаморфозы сознания

— Вот как? — оживился советник. — И что же?

— Все остальные ординаторы отказались, так ведь?

— Да, — он помрачнел. — Как я уже сказал, это ничего не изменит, только сильно увеличит срок, когда родится первая группа.

— Но всё равно первых ординаторов вы сможете использовать только через четырнадцать-пятнадцать лет.

— Скажите уже, да или нет, Хелена, — устало ответил он.

— Я не дам вам свой генетический материал. В первую очередь потому, что он бракован. Но если вы согласитесь, я наберу людей и исправлю ваши ошибки, создам чистый геном ординаторов, которым не придётся мучиться, как мне когда-то. Это займёт несколько лет. Отсрочка не так уж велика по сравнению с общим временем, но она даст гарантии, которых нет у вас.

Келлер молчал, глядя ей в глаза, и Хелена вдруг ощутила, насколько же он стар. Ему было никак не меньше сотни лет, и теперь весь этот тяжёлый груз проступил наружу, став на несколько секунд видимым для юной соплячки вроде неё.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Возможно, это будет лучшим выходом. Говоря откровенно, я не ждал и такого решения. И... спасибо.

Ординатор молча развернулась и пошла к лестнице.

— И всё же, почему вы передумали? — спросил ей в спину Келлер. Хелена обернулась.

— На моё решение не повлияли эмоции, — сказала она. — До свидания, доктор Келлер.

13 сентября 2083. Земля

«Спаситель» погрузился в сон. Фотонный двигатель стонал где-то в центре огромного корабля, но до жилого тор-модуля сквозь связующие стержни доносилась лишь слабая, почти незаметная вибрация. Из двух тысяч человек на борту не спали полтора десятка. Им предстояло закончить проверку всех систем, после чего тоже лечь в камеры анабиоза.

Бывший мастер-сержант армии ныне не существующих Соединённых Штатов Америки Джеймс Хоук Гленн сидел у контрольного пульта и смотрел на многочисленные экраны. Его отпуск с туром по французским городам сорвался, но на фоне общего бедствия это не казалось чем-то значимым в жизни.

Где-то там, внизу, остались его сослуживцы — те, кто сумел выжить после массированного удара по Америке. Приятели, любовницы, начальники и те, кто совмещал в себе всё это. И все уцелевшие скоро будут играть на арфах в раю, поглядывая вниз, на искорёженную Землю, да и ту не увидят сквозь плотный слой пепла.

А он сам? Он летит в неизвестность. Астрономы говорят, что Фрейя пригодна для жизни, но никто не знает до конца, насколько именно. Там может быть слишком высокое или низкое содержание кислорода — всего один-два процента, но это уже много. Могут быть ядовитые газы в атмосфере. Да мало ли чего. В конце концов, она может банально оказаться занята чужой цивилизацией.

Тогда людям придётся сражаться, и их шансы не так уж велики. Всё зависит от того, каковым окажется враг. Сможет ли он сопротивляться существам, только и знавшим, что воевать всю свою историю, без конца совершенствуя способы убийства?

Впрочем, какая разница. Те, кто летят на «Спасителе», больше не земляне.

Всего-навсего погорельцы, лишившиеся дома.

Кучка жалких изгнанников.

Сироты небесные.

Некоторые примечания

Всё нижеследующее есть всего лишь попытка понять, насколько реален описанный выше мир. Читать этот мутный поток сознания вовсе не обязательно, но если вы хотите понять, из каких настоящих открытий и изобретений растут ноги у высказанных в романе идей, то почему бы и нет?

Основное — это, конечно, ординаторы. Многие люди почему-то считают, что человеческий мозг — совершенная конструкция. На самом дее с точки зрения инженера это отнюдь не так: работа мозга — это сборище невообразимого количества программных и структурных ошибок из-за обусловленного слепой эволюцией строения. Список этих ошибок — когнитивных искажений — будет подлиннее, чем список грехов Сиджизмондо Малатесты: тут и иллюзия превосходства, когда человек неспособен адекватно оценить свои возможности в сравнении с другими людьми, и регрессивный консерватизм, до сих пор тормозящий науку и провоцирующий митинги против ГМО, и иллюзорная корреляция, формирующая стереотипы и суеверия, и много чего ещё [1]. Из-за этих искажений, например, вам нечего надеяться на честный суд: так или иначе судья всё равно будет предвзят, даже если сам он искренне считает себя справедливым. А по закону подлости, разумеется, предвзятым он будет именно к вам.

Но это только цветочки. Строго говоря, ни один из нас вообще не воспринимает мир таким, каким он есть на самом деле [2]. Весело? Может, и так: от когнитивных искажений есть и польза [3]. По-видимому, именно они в том числе позволяют вам читать этот роман и (надеюсь) воспринимать его как художественную историю, а не как чьи-то убогие выдумки. И вполне вероятно, что исправление некоторых искажений лишит человека возможности воспринимать большую часть современного масс-медиа, как это произошло с Хеленой Моргенсен.

Короче говоря, мы все больны. И встаёт вопрос: а надо ли лечить болезнь? Скорее всего, нет. Во всяком случае, не полностью. Но лечить её будут.