Метаморфозы: танцор

Шестеро Рорка вышли к костру, но только двое подошли к нам вплотную. Один — мощный, широкий в груди, с крупным лысым черепом и тяжелым взглядом из-под сросшихся седых бровей. Более взрослая и чуть менее грозная копия убитого в горах Кулака. Второй — невысокий для Рорка, чуть выше меня, непривычно худой, одетый в богатый шерстяной дублет и теплый плащ, наброшенный на плечи. Тощий при ходьбе заметно припадал на левую ногу. Эти Рорка отличались от встреченных мной раньше шаргов, как аристократ отличается от ковбоя, и количество денег тут не имело никакого значения. Эти товарищи не вспрыгнут на лихого коня, не бросятся с головой в горячку битвы, у них точно другие представления о смысле и ценности жизни.

— Где твой хозяин, обезьяна? — похоже, каждый уважающий себя работорговец знал наш язык. Только худой Рорка обратился не ко мне, а к чуть менее помятому Мышку, а потом, не дав времени на ответ, резко добавил. — Сколько мне ждать, животное? Или ты думаешь, что я сюда на твою рожу посмотреть пришел? Встал, когда с тобой Тхонга разговаривает!

Мышок подскочил, но умудрился скосить взгляд в мою сторону. Я медленно поднялся. Я и при Владыке не сразу вставал, чего мне при виде этой морды торопиться? Да и не в том я состоянии, чтобы гимнастику отрабатывать. И вмешался — молчать бессмысленно, да и поздно. Мы живы, пока им интересно, им станет скучно — и наша жизнь унесется в ночное небо вместе со струйками дыма.

— Неужели ты так боишься двух обезьян, Таррен, что собрал столько воинов за моей спиной?

Здоровенный Рорка зарычал и сделал шаг вперед, но Таррен-Па остановил его жестом. Все-таки портить собственность партнеров по бизнесу — не лучшее начало переговоров.

— Я что, задал тебе вопрос, ничтожный? И как ты смеешь говорить без моего разрешения? Твое место будет возле моей ноги. Отползешь хоть на шаг — зарублю, а твоим хозяевам еще придется заплатить за твое хамство, — и вновь обратился к Мышку. — Где хозяева?

И лучник не нашел ничего лучшего, чем просто показать жестом на меня, чем ввел Рорка в ступор. Четверо воинов взяли полянку в кольцо, к ним приблизились и те, кто скрывался в ночи. Сердце ухнуло набатом. Я напряг руки, приготовившись дорого отдавать жизнь — боль в левом плече кольнула и растворилась, боль правой ладони в очередной раз ударила набатом в и без того гудящую голову, перетряхнув сознание. Что ж, это даже к лучшему. Я не оглядывался — понятно, что вокруг два десятка врагов, и не такой я великий чародей, чтобы рассчитывать справиться хотя бы с половиной. Даже этих шестерых на поляне мне хватило бы за глаза. Но никто не предложил мне выбора, значит, и жаловаться кроме себя не на кого. В конце концов, все логично, кто мы этим уродам? То же, что и тем уродам, что остались лежать в горах, — живой товар, не более того.

— Стань за спину, — это Мышку. — Алифи здесь нет. Кто я такой, сейчас не важно, потому что важно другое. Я готов заплатить. Много. А если вы меня убьете, то не получите ничего. Думай.

Рорка обидно засмеялся.

— Дурная обезьяна. Я не буду тебя убивать. Я просто начну снимать с тебя, еще живого и верещащего, кожу, и ты сам начнешь умолять забрать все твои богатства.

Это хорошо. Если он говорит, то не убивает. А, значит, несколько мгновений еще есть, несколько слов я еще успею сказать. И кто знает, кто знает…

— И как ты собираешься забрать мои богатства, уважаемый Рорка? Ты придешь в Валенхарр и попросишь моих людей открыть тебе ворота, вынести тебе золото?

— Ты лгун. У обезьяны не может быть богатств, — Рорка перестал смеяться, но убивать все еще не спешил.

— Ты прав, почтенный Таррен. У обезьяны не может быть богатств. Только я — не обезьяна. И ко мне уже приходили. Шарги, если ты знаешь такое племя. Клан Заката, — теперь ухмыльнулся я, пусть через силу, наперекор страху. — Пять тысяч воинов. Тоже хотели забрать мою жизнь. И мое золото. Мне рассказать тебе, как мы с ними уладили наши споры?

Какая разница, сколько их было, три тысячи или пять? Но пять — всяко больше, и если он их даже разделит на два, то останется немало.

— Ты, паршивое животное, пытаешься убедить меня, что заключил сделку с воинами Мер То? Я лично отрублю и вывешу твою голову воронам, пусть клюют. А язык отдам своей собаке, самой трусливой и дряхлой. Даже у нее смелости и силы больше, чем в тебе.

Разговор вновь стал отдавать скорой смертью.

— Я не знаю, кто такой Мер То, почтенный. Но я знаю, что отряд вел главный помощник Вождя. Я видел его труп. И трупы всех его воинов тоже видел. И еще. У меня есть действительно выгодное предложение, и если ты хочешь заработать, то садись к костру, обсудим. Срубить мою дурную голову ты всегда успеешь.

Рорка вновь захохотал.

— Мер То и есть Вождь Клана Заката. А главный помощник у него — Тун Хар, и пять тысяч он не повел бы к твоему жалкому хутору никогда в жизни. Потому что Мер То уже перешел Большую воду и двинул войска к белому городу. А ты, обезьяна, меня повеселил.