Метаморфозы: танцор

Таррен-Па уныло смотрел на очередную группу людей, которых размещали в длинных деревянных бараках, расположенных на краю площади Забвения. В Толокане несколько площадей, и незастроенных участков земли тоже хватает, но только здесь, на центральной площади города можно было выставить на торги и продать сразу несколько сотен рабов. Людей, Алифи, разорившихся и не выбравшихся из долгов Рорка. У каждого своя цена и своя ценность.

Алифи — высокомерные и ненавидимые — ценились выше всех. За каждого можно было выручить небольшое состояние, даже за больного, за раненого, за старика. А ребенок вообще обрушил бы рынок — вырастить ручного врага, что может быть заманчивее? Вот только Алифи не бродят сотнями по округе, и на грядках они тоже не растут. Чтобы захватить живого врага, нужно идти на север, не прятаться за спинами, а самому лезть на каменные стены. И даже тогда шанс захватить Алифи невелик. Не даются они живыми. А если и берут пленников, то их сразу же отправляют к Вождям шаргов, а те не привыкли церемониться. К сожалению, головы Алифи не стоили ничего.

Обнищавшие или обращенные в рабство Рорка тоже стоили дорого. Они сильны, им некуда бежать, их можно использовать не только для тяжелых работ. Однако такого товара на рынке всегда было немного. К тому же у обращенного в рабство может оказаться родня, не согласная с таким положением дел. Да и послушными Рорка, привыкшие к свободе, не были никогда.

И люди. Жалкие, слабые, ничтожные, вопящие и сжимающиеся от ужаса. Сброд. Даже его до недавнего времени на рынке было мало, и покупатели были всегда. Люди тоже могут быть неплохими работниками, хоть похвастаться ими не получится. Но цена иногда имеет значение, человек дешевле Рорка, и стоит несопоставимо меньше по сравнению с Алифи.

Только варвары, вроде этих бешеных псов шаргов, убивают будущих рабов. Цивилизованные Рорка слишком хорошо знают цену деньгам, чтобы выбрасывать их под копыта степных лошадей. Мир большой, а невольников мало, вот и собирались богатые и бедные племена на Большой Торг в Толакане, чтобы выставить добычу или найти дешевых работников. Да и не только работников — разные мотивы заставляли приходить на эту площадь.

Еще полгода назад Таррен продавал людей и получал за них хорошие деньги. Он скупал всякие безделицы, поделки да побрякушки, а также оружие, доспехи, диких животных и продавал все это на север. Врагам. Тайно. А какая разница, если они покупали товары дорого, а продавали ничтожных дешево? Это пусть воинствующие кочевники горят жаждой мести за древние прегрешения. Таррен-Па знал, что воины света также любят деньги и также умеют торговаться. И не месть, а знания и хитрость принесли ему богатство, большое имение в черте города, должность в городском Совете и почет. Особенно почет.

Увы. Повозка удачи редко кого везет всю жизнь без пересадок. Вот и почтенному Таррену пришла пора затянуть пояс потуже и начать считать деньги. Проклятые кланы шаргов обрушились войной на города и крепости Алифи, сжигая и убивая всех на своем пути. А за ними двинулись и племена помельче, но порасчетливее. Они шли не столько за кровью, сколько за добычей. Лучше — золото, но и рабы — тоже товар, а значит деньги. Прошло немного времени, и рабы не тонким ручьем, а бурным потоком стали поступать на невольничий рынок Толакана. И цены рухнули вниз. Каков смысл в его деле теперь, если десяток невольников-солдат стоит дешевле одного простого работяги до войны?

Но хуже всего то, что вести от его партнеров Алифи приходить перестали. Тайник, с помощью которого они договаривались о встречах, уже давно пустовал. Таррен-Па еще по привычке отправлял надежных помощников проверять, нет ли знака о встрече, но ни на что уже не рассчитывал. Видимо, страх вынудил Алифи уйти дальше на север — не до торговли, когда ежедневно ждешь смерти.

Торговля Таррена падала, а долги, наоборот, росли, но главное даже не это. Скоро аукцион должностей, а за право стать Членом Совета Толакана приходится платить дорого. Очень дорого — слишком много желающих укрыться от пристального взгляда городских властей. А если, впервые за долгие годы, придется выйти из Совета, кое-кто может начать задавать неприятные вопросы, чтобы уже не дать подняться оступившемуся конкуренту.

Его дело рушилось, и все, что оставалось торговцу, — просто ждать. Ждать, пока эта нелепая война закончится, когда рабов станет меньше, а цены на них вырастут. К сожалению, цены падают быстро, а растут слишком медленно — рабы насыщают рынок, а живут не так мало. Может через пять — шесть лет что-то и изменится к лучшему, но эти годы еще прожить надо. И желательно хорошо, не растеряв ни богатств, ни почета, ни партнеров.

Глава 13. День восемьдесят восьмой. Неделя воспоминаний

Жестокий ветер, рвущий чужие жизни, не может рождаться в озере собственной боли

Мор. Избранные цитаты. Глава «Отражения».