Метаморфозы: таракан

Нас отвели в обеденное помещение, залом его при всем желании назвать было невозможно. Низкие потолки, плохо выкрашенные белой краской стены, дощатые столы и лавки в три ряда, персон так на двести, общепит-самообслуживание. Еду раздавал пожилой повар, дородный дядька с пышными усами и мерзким нравом. Была у нас одна раздатчица в университетской столовой, так вот он — вылитая она. Только в штанах и с усами. Хочешь есть — терпи, не хочешь терпеть — не ешь. К нашему появлению помещение уже было почти пустым. Отобедавшая челядь, сытно отрыгиваясь, возвращалась на рабочие места, посудомойки собирали посуду, а тут мы. То ли занятие затянулось, то ли специально время подбиралось, чтобы не общались попусту. Ну, стали мы в очередь. Первым, конечно, Первый, ну ему на карме написано. Даму я, естественно, вперед пропустил, так и получилось, что как в любом мире и в любые времена, самый нуждающийся в жратве получал ее последним. Дядька — повар видно сильно расстроился перспективе еще пять минут черпаком возле кастрюли помахать и нашему Избранному, то есть Нику нахамил, пройдясь по каким-то недостойным и бесполезным выродкам козы, не знающим когда нужно, а когда не нужно приходить на обед. Насколько я понял из короткого монолога, себя он считал выродком исключительно достойным и полезным. Ник пожал плечами, взял протянутую миску с кашей и овощами и пошел к столу. Флегматик, что ли? Не похож. Отсутствие мяса меня расстроило, хамство — не удивило и я еще на одного человека приблизился к своему обеду. Нашей даме повар грубить не стал, наоборот, подложил дополнительные полчерпака и даже улыбнулся, сказав какой-то банальный комплимент.

Порадовавшись за Ин и внутренне собравшись, я подошел к благословенному чану. Видимо остатки хорошего настроения повар потратил на даму, и на меня, увы, не хватило. Он взял миску, набрал черпак и, доброжелательно глядя прямо мне в глаза, опрокинул черпак в миску. Почти. Часть опрокинулась на мои замечательные мешковатые штаны, итак представлявшие собой достаточно печальное зрелище. Я грустно посмотрел вниз, на миску, на доброжелательного повара и ответил тем же. Так как черпака у меня не было, а промахнуться я не хотел, то уронил на повара всю миску, а когда он попытался вытереть остатки овощей со своих усов, добавил:

— В следующий раз утоплю в чане.

Вот такой я, оказывается, интеллигент. Когда страх пропал, а цели нет, трудно удержать себя на тонкой грани.

Повар все-таки стер остатки каши, взревел белугой и ринулся в бой. Мне всегда нравились книги, в которых бывшие программисты, студенты и даже школьники, попав в схожие ситуации, лихо расправляются мечами, мотыгами, да оглоблями с доспешными рыцарями и просто умелыми воинами. Лично меня чуть не затоптал взбешенный повар, и первая моя битва не стала последней, только потому, что рядом материализовались наши опекуны. Два старших помощника пытались удержать всю кубатуру повара, а Тангир, просто встал передо мной, даже не коснувшись, и мой пыл остыл. Не в поваре дело. Он хоть и урод, но не он виноват в моих бедах и мой гнев не по его душу.

Я пошел по проходу мимо забавляющегося Первого, мимо сочувствующе взглянувшей Ин на выход. Никто мне другой порции не предложил и своей не поделился. Может и правильно…

…

На вечернем сеансе медитативной образовательной программы к нам зашел все тот же благословенный Толариэль, закипели субстанции, задымили трубки и мы продолжили, все как в первый раз, и я, как в первый раз, вдыхая одной ноздрей и слушая одним ухом:

— … и создали благословенные Алифи для людей ритуалы, которые тропа в чаще и дорога в бескрайнем поле. И только соблюдение ритуалов направляет людей к свету и отталкивает тьму…

— …и при встрече с благословенным Алифи должен человек склонить голову и ждать обращения и не должно ему задавать вопросы без согласия, и даже с согласия не более одного вопроса, ибо слаб человек и трудна дорога к истине…

— … и при обращении к благословенному Алифи должен человек всегда добавлять Высший как знак стремления к свету и понимания цели…

Первая половина монолога, посвященная этикету, воспринималась вообще скомкано, так как желудок во всю предъявлял претензии остальным частям тела, повинным в его бедах, руки чесались от желания пойти и все усугубить, а мозг вообще пытался работать по всем направлениям. Поэтому он и не обратил своевременно внимания на изменение маршрута следования к истине:

— … земля огромна, на ней не счесть лесов и полей, озер и рек, гор и океанов. И в каждом из них есть жизнь и смерть, свет и тьма…

— … и покоится земля на спине четверки оленей, любимых созданий света и несут они ее вокруг Солнца, спасая от волка, и день сменяется ночью, а год идет за годом…

Тут я не выдержал. То ли голод тому виной, то ли неполный транс, то ли не к месту упомянутое образование, но удержаться не получилось: