Метаморфозы: таракан

Первым Толстый с верхней полки дотянулся. Только вместо того, чтобы подержать пока остальные не подоспеют, сверзился на пол. А Толстый, он же десять пудов весит. Там грохот стоял, я думал в подвал уйдет. Нет, повезло. Пол, конечно, пробил, но перекрытие устояло. Что? А я ему сам неоднократно говорил, доходчиво, вежливо. Толстый, говорю, ты чего свой жирный зад на потолок сунешь, упадешь, так хрен с тобой — убивайся, но ты ж еще и пяток солдат насмерть передавишь. Нет, говорит, ему сверху воздух чище. Дебил. Нет, на этот раз Толстый — дебил. Мы ж под него на первый ярус Рохлю и положили. Ну, чтоб значит, если что, то не жалко. Короче, поломался Толстый. Совсем. Отвоевался. Но время для нас выиграл. Достали мы все-таки уродца. Только, значитца, мутузить стали, глядь, нет его. Одни ноги под кроватью разглядеть можно. Ну, ребята и не выдержали, за копья взялись. Кто не выдержал? Ну, я и не выдержал. А чего он на Надя лазил?

Правда потом Глыба пришел и все веселье испортил. Да я пока тушу Толстого к лекарю пер чуть не сдох. А потом еще и толчок вместе чистить отправили. Да и ребят жалко. Тот же Надь мечтал попасть на войну. Да нет, не надолго, а так, чтобы Рорка убить, ухо отрезать и домой. Хотел, значитца, засушить и дома в банку поставить как сувенир. Обидно, короче, стало. Ну, я и подтолкнул его в дырку. Какую дырку? Ну, с дерьмом которая. Нет, ну я ж его и спас. Руку то я подал. Сам не знаю, как решился. Нет, ну господин дознаватель, ну откуда я мог знать, что он так глубоко уйдет? К тому же, он пока оттирался, всем мочалки, да полотенца попортил. Как не отмылся? И что запах был? А как ему не быть после солдатского толчка, ну Вы даете. К-как к самому Владыке? Все, добегался Туз, прощай свобода.

…

С казарменной жизнью у меня тоже не заладилось. Я, конечно, понимаю классическое противоречие: деды — первогодки. Но какая может быть дедовщина, когда на войну завтра. В горячке боя всякое может случиться, например печень матерого солдата вполне может столкнуться с копьем, мечом, ножом обиженного на жизнь новобранца. И что это за способ бойцов готовить — заставлять нужники чистить, да мешки с крупой складывать. Да и не логично как-то. Им же потом самим эту крупу есть.

Искупали меня в первый день знатно. Ушел с головой, даже испугаться не успел. Отмыться, при всем желании не получилось, да и как такое отмоешь под простой бочкой с водой. Тут брандспойт нужен был. В общем, вечер был испорчен, хотя впечатлений прибавилось. К крупе меня не подпустили. Пришли конвоиры, отвернув носы, кое-как до дворца довели, но этим дело и закончилось. Мастер обрядов, толстый и дряхлый Толариэль, увидев меня скривился, а когда подошел ближе и унюхал… В общем, мы с конвоирами чуть ноги унесли. Когда я зашел в барак, весь отряд слег в повалку. Давно я такого гомерического хохота не слышал. Со слезами на глазах. С падением со стула. Повеселились.

Мне выделили койку на нижнем ярусе в самом углу. Однако, подойдя к ней, осмотревшись, приценившись, забрал матрас с бельем. Пошел с ним под недоуменными взглядами «псов» к койке того толстяка, которого я утром вниз без лифта спустил, залез на верхнюю полку и там стал устраиваться. Нижняя кровать тоже пустовала, похоже, повоевал я знатно. На реплику какого-то хмыря о том, что Толстый меня убьет, тупо послал обоих и лег спать. День выдался тяжелым, но сон не шел. Трудно спать, когда горят лампы, рядом горланят песни и надираются местным аналогом виски. Отбоя здесь еще не придумали. Единственным занятием оставалось думать и прикидывать дальнейшее развитие событий. Получалось, что надо делать отсюда ноги. Даже если не прирежут заботливые сослуживцы, то Алифи точно вернуться в орденах и медалях не дадут. Да и непонятная война с непонятными племенами Рорка ни капли не радовала. Этих Рорка я видел только в качестве фигур моей шахматной армии и если у них действительно такие мерзкие рожи, то на войну с ними придется захватить пару запасных штанов.

Вообще, ситуация с этими гуманоидами была странной. Кинжал, так удачно пущенный моей недрогнувшей рукой в Алифи, снял одну загадку и добавил новую. Кровь. Она была красная, не алая, а скорее карминового оттенка. Думаю, наши врачи с ветеринарами души позакладывали бы за один такой анализ крови. Я представил, как подбегаю к лежащему с ножом в боку Эллинору с пробиркой и направляю ее под струю и усмехнулся.