Метаморфозы

— Что надо делать? – с готовностью отозвался Рон.

— Раздеть ее, — спокойно ответил зельевар, сосредоточено смешивая мази в миске в нужной пропорции.

— ЧТО?! – воскликнули в унисон гриффиндорцы.

— Как раздеть? – от себя добавил Рон, заливаясь краской от смущения и гнева.

— Мистер Уизли, вы что, женщину никогда не раздевали? – не удержался от ехидства профессор. – Желательно полностью, но можете оставить нижнее белье.

— Но, сэр… — попытался возразить Гарри.

— Быстро! – рявкнул Снейп.

Что‑то в его голосе и взгляде убедило ребят, что стоит поторопиться. Краснея и периодически сталкиваясь руками, они стянули с подруги одежду, оставляя ее в простеньком белье. Тогда они оба поняли, что у Снейпа все же были основания торопиться. Фиолетовыми «звездочками» было покрыто все ее тело.

— Про… профессор, что это? – прошептал Рон.

Снейп отогнал их от кровати, а сам присел на краешек, поставив миску на прикроватную тумбочку. Зачерпнув мазь, он стал наносить ее на тело девушки.

— Это, мистер Уизли, последствия Разрушающего Заклятия. Заклинание, которое не попало в разряд Непростительных только потому, что большинство магов о нем просто забыли. Круциатус эффективнее для пыток, Авада Кедавра – для убийства. Разрушающее Заклятие когда‑то тоже использовали для пыток: оно воздействует на организм, разрушая его на физическом уровне. Процесс довольно длительный и болезненный, но его сочетание с Круциатусом приводит к более быстрому эффекту, — он говорил своим обычным учительским тоном, в то время как его ладони скользили по коже Гермионы: шея, потом плечи, руки, грудь. Он краем глаза видел, как сжались кулаки Рона, когда его пальцы скользнули в ее бюстгальтер, быстрым движением нанося мазь на грудь. Но ему было не до переживаний Уизли: ему было нужно нанести мазь на максимальную поверхность тела. – В этом сочетании, — продолжил он, — проклятия воздействуют в первую очередь на кровеносную систему, точнее, на сосуды. То, что вы видите сейчас, — это лопнувшие капилляры. Затем лопнут более крупные сосуды и так, пока очередь не дойдет до вен и артерий. Человек просто истекает кровью… изнутри.

— Но вы ей поможете? – с надеждой спросил Гарри. Сейчас он временно забыл о своей неприязни к профессору зельеделия.

— Если еще не поздно. Эта мазь способна обратить действие заклятий, но только в том случае, если дело не зашло слишком далеко, — мрачно ответил зельевар. Его руки уже закончили намазывать живот девушки и сейчас сместились к ногам. Он поднимал их по одной и методично смазывал от кончиков пальцев до бедер.

Северус чувствовал тело девушки под его руками, чувствовал судороги, которые прокатывались по нему, но он ощущал это так, как будто это были чужие руки. Они словно онемели. А еще он не чувствовал ничего, хотя бы отдаленно напоминающее возбуждение: ни когда прикасался к ее груди, ни когда скользил ладонью по внутренней стороне бедра. А ведь это была самая желанная для него женщина на свете. Но он знал, через какую боль она прошла, знал, через какую ей еще предстоит пройти. Он почти ощущал эту боль. Она добавилась к напомнившей о себе мигрени. К горлу подкатила тошнота, но он подавил приступ. Воспользовавшись помощью ребят, он перевернул Гермиону на живот, методично обработал спину, под ненавидящий взгляд Уизли скользнул по ягодицам, а потом снова перевернул ее на спину. Осторожно откинув с лица волосы, он посмотрел на девушку. Она оставалась без сознания. Снейп тяжело вздохнул: больше он ничего не мог сделать. Оставалось только ждать. Каким‑то почти машинальным жестом он аккуратно укрыл Гермиону второй половиной одеяла. Затем он поднялся с кровати, попутно очищая руки заклинанием. Не говоря ни слова, он направился в ванную.

— Это все, профессор? – спросил Гарри.

Снейп вздрогнул, только сейчас вспомнив о гриффиндорцах, о присутствии которых успел благополучно забыть.

— Пока да, — ответил он через плечо, не останавливаясь, а лишь замедляя ход. Затем он скрылся в ванной. Судя по тому, что мальчики ничего не услышали, он наложил на дверь Заглушающее заклятие. Его не было довольно долго.

— Что он там делает? – задумчиво поинтересовался Гарри.

— Руки моет, — едко отозвался Рон, который уже занял место Снейпа подле Гермионы и осторожно гладил ее пальцы. – Он же слизеринец, а ты знаешь, как они относятся к магглорожденным.

— Не думаю, — пробормотал Гарри, который был более наблюдательным, нежели его друг, но не стал развивать мысль.

Что касается Снейпа, то его просто рвало. Головная боль, страх за девочку и нехорошие предчувствия вылились для него в серьезное физическое недомогание. И только когда все содержимое желудка его покинуло, он смог разогнуться и вздохнуть свободнее. Посмотрев на свое отражение в зеркале, он грустно усмехнулся. Хорош, нечего сказать! Лицо бледное, глаза сумасшедшие, волосы грязные и спутанные, губы дрожат. Он плеснул в лицо холодной воды. Надо взять себя в руки, надо вернуть себе надменность, презрительность и безразличие. Надо прогнать мысли о том, что было бы, если бы сегодня его не мучила мигрень. Нужно было возвращаться в комнату.