Метаморфы (СИ)

— Оно… — Он отвёл глаза, — в общем, когда тебя тошнило… оно испорчено.

— Оу… в чём же мне тогда идти.

— Я подыщу что-нибудь тебе. Жди тут, скоро буду

И он снова ушёл, оставив меня одну. Пожалею ли я об этом разговоре? Или нет?

Платье Саймон и правда нашёл. Темно зелёного насыщенного цвета, тяжёлое и немного маловатое мне. Зато я в нем казалась миниатюрной. После облачения меня вывели из здания лазарета и повели обратно в тюрьму. Я с жадностью разглядывала все вокруг, несмотря на то, что меня подталкивали двое громил, если я задерживалась где-то. Саймон сказал будет меня ждать меня там, так что мне пришлось идти одной с охраной через пол города. Как они вообще успели так быстро дотащить меня до лазарета?

Город был красив. Не город, а даже ближе к деревне. Деревянные дома, мощённые улочки, колодцы, мужчины и женщины в простой одежде и платьях, дети бегают босиком и… деревья. Многие именно дома для жилья были наверху гигантских деревьев. Без магии точно не обошлось, Думалось мне, когда я запрокидывая голову разглядывала в вышине очередные хоромы. Но все-таки это было красиво. Люди глазели на меня, а я на их, дети даже пробовали бросать в меня камнями, но после окрика охраны и моего нехорошего взгляда с писком бросились в рассыпную и больше досаждали. Здание тюрьмы выглядело так словно это было самое главное здание в городе. Каменное, мощное, одноэтажное, с красивыми воротами. Внутри тоже было красиво. Как я поняла под этим зданием внизу были камеры, а сверху, например, зал суда и прочие важные кабинеты. Бумажная волокита посещала даже метаморфов. Я усмехнулась. Мы спустились вниз и долго бродили по коридорам. Наконец меня привели в просторный зал, посреди него стоял стул, там сидел человек, над его головой светил канделябр со свечами. Свечи охватывали не так уж много пространство, так что по периметру горели ещё факелы. В одном из углов комнаты я заметила Саймона и ещё пару мужчин, они негромко переговаривались. Мужчина на стуле был привязан и наклонён вперёд так, что рассмотреть его лица было невозможно.

— Чарльз, она тут, приступайте. — Крикнул высокий статный мужчина, стоявший рядом с Саймоном, я поёжилась тут все было так неуютно. Чарльз зашевелился на стуле и принял нормальное положение. Его было плохо видно, и я, нервничая, подошла ближе. Его лицо было одним сплошным синяком. Глаза подбиты, на скуле синяк, губа рассечена и оттуда на подбородок стекает кровь. Я отвернулась, выдыхая. Желудок скрутило. Его рубашка тоже была в крови.

— Ты пришла.

Его голос был глух и разносился гулко по всему залу.

— Да, это же было твоё желание. — Я ответила гордо, бойко, чтобы показать ему, что я чувствую относительно него, но в конце все же растеряла весь свой запал. С одной стороны, выговаривать все это ему, здоровому мужику, который сделал много чего плохого — было бы честно, но глядя на него сейчас, избитого, со странным блеском в золотых глазах, мне было жаль его. Он скоро умрёт и так, это достаточное наказание, хоть его буду вершить и не я.

— О, да, ты похожа на меня, тот же взрывной характер. Явно не в маму.

— Не смей говорить о маме. Не смей.

— Почему же?

— Ты бросил её одну со мной.

— Если бы я ещё знал о тебе…

Я изумлённо замерла.

— Ты не знал?

— Откуда? Энн уехала и больше я не видел её, видимо, боялась, что я обращу тебя в тьму.

— Ты и так это сделал, — я топнула ногой. — Ты испортил мне всю жизнь! Из-за тебя всю мою жизнь меня отвергали, меня предавали, меня бросали! Просто потому что ты был темным. Твоя кровь отвратила от меня друзей и любимых! Из-за тебя я — тут.

— Не жди от меня извинений, — Чарльз облизнул губы, и я оторопела, я все-таки их ожидала после такой тирады. — Я делал так, как считал правильным.

— И ты туда же… — я покачала головой. — Мужчины.

Сказала это, словно выплюнула и бросила острый взгляд отцу.

— Как тебя зовут?

— Аселия.

— Хм… она назвала тебя в честь моей мамы, забавно… Знаешь, Мэри, когда мы с ней познакомились, была такой красивой, что я влюбился в неё с первого взгляда. Она приняла тьму добровольно, потому что она была ей близка. А потом я узнал, что у неё есть сестра-близнец. Такая же прекрасная, только вот характер ангельский, не то что Мэри — строптива, гневлива, вечно все поперёк моего слова. В общем та ещё штучка была…

— Была?..

— Да, они убили её, когда пытались нас поймать. Глупая, пыталась защитить меня.

Меня словно облили холодной водой. Тётя Мэри мертва… убили… по щекам начали катиться слезы, я утёрла их тыльной стороной ладони. Ещё один мой родственник ушёл…

— А твоя мама была не такой. Энн была ангелом. И я её заполучил, правда она ко тьме была настроена негативно и сильно уж сопротивлялась.

Он был спокоен и непоколебим.

— Зачем ты мне это говоришь? Зачем?

— Я исповедуюсь. Это моё право. Тебе — потому что больше у меня никого нет. Моя жена умерла, свою любимую я сломал, и она тоже умерла. Осталась только ты.

— Только не говори, что ты любил мою маму.