Метеорит

– Нет, этого просто не может быть… ― у меня внезапно кончились слёзы, и, едва дойдя до ближайшей скамейки, со стоном рухнула на неё, спрятав лицо в дрожащие ладони.

Рядом раздалось неуверенное покашливание, и кожу руки обожгло холодом металла. Вздрогнув, я подняла словно засыпанные песком глаза на опрятно одетого мужичка с неровно постриженной бородкой в не по сезону тёплой куртке. Его совсем нестарые, умные глаза смотрели с неожиданным сочувствием. Незнакомец протянул мне банку пива и, смущённо отводя взгляд, сказал:

– Возьмите, пиво хорошее, нашего завода… Вы не думайте, я его купил. Не надо грустить, какие Ваши годы, всё обязательно наладится. Вот увидите… Ну ладно, пойду, ― и он взялся за ручку нагруженной тележки из супермаркета.

Ещё вчера я бы послала этого типа куда подальше, чтобы не лез не в своё дело. Но сейчас… мне так нужны были слова поддержки и утешения, что казавшийся чужим голос едва не сорвался, вздрагивая:

– Спасибо Вам… Не уходите, пожалуйста, побудьте немного, мне так плохо…

Он только кивнул и, вздохнув, сел на другой конец скамейки.

Мы молчали. С трудом открыв банку, я сделала несколько неуверенных глотков. Голос у человека был приятный и хорошо поставленный:

– Поверьте, я много чего повидал, всё рано или поздно проходит ― и плохое, и хорошее…

Горько усмехнулась в ответ:

– Наверное, но жизнь так несправедлива, за что?

Он посмотрел на меня как на ребёнка:

– Не ищите ответа на этот вопрос, просто радуйтесь, что живы. Многим людям не повезло гораздо сильнее, чем нам… Вот лет двадцать назад, я тогда ещё работал машинистом на здешней железной дороге, упал в наших краях метеорит. Неужели не слышали? Как раз была моя смена, но дочка заболела, пришлось с ней на руках мчаться в больницу, вот я с другом и поменялся. Ромка вёл злополучный поезд, когда этот проклятый камень взорвался…

Он достал из тележки ещё одну банку пива и открыл:

– Меня Степаном зовут…

– А я Маша…

Неожиданный собеседник продолжил:

– Так что, я ― везунчик, а вот все пассажиры погибли, никого не нашли, да и сам состав пропал. Испарился, что ли, так ответа до сих пор и нет ― осталась огромная воронка. Сначала-то шума было много ― газеты, телевидение, даже кино снимали, а теперь все молчат, тайна… Так что не стоит, Маша, плакать, у нас с Вами есть шанс хоть что-то изменить в жизни, а у них ― уже нет…

Я глотнула ещё пива:

– Считаете, все погибли?

Он удивился:

– А как иначе? Силища-то какая рванула…

Мой тихий смех, наверное, показался ему ненормальным

, но он вежливо промолчал.

– А я вот думаю, не все… Только пока неясно, счастье ли это. Посмотрим, ― пустая банка нырнула в мусорный контейнер, ― спасибо Вам, Степан, но мне пора. Надеюсь, мама до сих пор ждёт… ― сказала, и сама ужаснулась этим словам.

Он тоже встал:

– Далеко Вам идти, Маша? На Заречную? Знаю, конечно… Не возражаете, если провожу, мне-то спешить некуда… Вот и хорошо, а то мало ли что, ночь всё-таки…

Любопытная Луна провожала нас до маминого дома, пока мы под скрип разболтанных колёс тележки Степана не спеша шли вниз по улице, ныряя из светлых пятен от фонарей в тёмные провалы между ними и негромко обсуждая, как изменился старый город за прошедшие двадцать лет…