Метью Шардлейк. Книги 1-6

— Я знала, что будет много крови, поэтому пошла в прачечную и стащила оттуда одежду. Ключ от прачечной я нашла в ящике стола моей комнаты еще в тот день, когда в ней поселилась.

— Этот ключ здесь однажды обронил брат Люк, когда у него завязалась схватка с Орфан Стоунгарден. Должно быть, с тех пор она хранила его у себя.

— Бедная девочка. Лучше б вы занялись поисками ее убийцы, а не Синглтона. — Она смотрела на меня в упор. — Я надела сутану, взяла меч и через потайной коридор прошла на кухню. Мы с братом Гаем лечили одного из старых монахов. Поэтому мне пришлось у него отпроситься на часок отдохнуть. Все оказалось очень просто. Я спряталась в кухне за буфетом и, когда он проходил мимо, нанесла ему роковой удар. — Она вновь улыбнулась, на этот раз радуясь совершению своего страшного злодеяния. — Предварительно я заточила меч, поэтому голова слетела с одного удара.

— Прямо как у Анны Болейн.

— Прямо как у Марка. — Выражение ее лица мгновенно переменилось, и она снова нахмурилась. — Сколько было крови! Я надеялась, что его кровь смоет мой гнев, но этого не случилось. Меня до сих пор преследует во снах образ брата.

Вдруг ее взгляд вспыхнул, и она вздохнула с облегчением. Кто-то схватил меня сзади за кисть и завел мою руку за спину. Я услышал, как на пол упал мой кинжал. Другой рукой неизвестный обвил меня за шею, и когда я опустил глаза, то увидел, что к моему горлу приставлен нож.

— Джером? — прохрипел я.

— Нет, сэр, — услышал я голос Марка. — Не надо кричать. — Он сильнее прижал нож к моему горлу. — Идите и садитесь на кровать. Только медленно.

Вместе с Марком мы пересекли комнату, и я осторожно опустился на низкую койку. Элис поднялась и, встав рядом с Марком, обняла его за плечи.

— Я уж думала, ты никогда не придешь. Мне долго пришлось заговаривать ему зубы.

Марк закрыл за собой дверь и остановился, держа нож в футе от моего горла. В мгновение ока он мог броситься вперед и перерезать мне глотку. Выражение лица у него было спокойным, но исполненным решимости.

— Так это ты был во дворе? — взглянул на него я. — Ты следил за мной?

— Да. Кто еще об этом знает, сэр?

Я чуть было не рассмеялся: он по-прежнему называл меня «сэр».

— Посланник, один из служащих Кромвеля. Содержание письма к данному времени уже известно и самому главному правителю. Выходит, ты давно знал, что это сделала она?

— Она рассказала мне об этом, когда мы были вместе в постели. В первый день после того, как вы отправились в Лондон. Я говорил ей, что вы очень умны. А также о том, что вы почти подобрались к разгадке. Мы решили, что нам нужно сегодня уехать. Если бы вы вернулись несколькими часами позже, вы бы нас просто не застали. Жаль, что этого не случилось.

— Отсюда не убежишь. В Англии нет места, где вы могли бы укрыться.

— А мы не собираемся оставаться в Англии. Нас ждет лодка на реке, чтобы увезти нас во Францию.

— Контрабандисты?

— Да — бесстрастно ответила Элис. — Я солгала вам. Друзья моего детства не утонули, и они остались моими друзьями. В море нас ждет французский корабль Он подберет какой-то груз из монастыря завтра вечером, а сегодня за нами пришлют лодку.

Я удивился.

— Говорите, груз из монастыря? Вы знаете, кто его отправляет и что это за груз?

— Мне все равно. Мы подождем его на корабле до завтрашнего вечера. А потом отплывем во Францию.

— Марк, а ты знаешь, что это за груз?

— Нет. — Он закусил губу. — Прошу прощения, сэр. Сейчас, кроме Элис и нашего побега, меня ничто не интересует.

— Во Франции не любят реформаторов из Англии.

Он поглядел на меня с сожалением.

— А я не реформатор. И никогда им не был. По крайней мере, перестал таковым быть после того, как узнал правду о делах Кромвеля.

— Ты изменник, — произнес я, — ты предал короля и предал меня, который относился к тебе как отец.

Он вновь с жалостью посмотрел на меня.

— Я вам не сын, сэр. Ибо никогда не был согласен с вашей религией. Вы могли бы это понять, если бы прислушивались к тому, что я говорил, вместо того, что бы относиться ко мне как к резонатору, который лишь повторяет ваши мысли.

— Этого я от тебя не заслужил, — с негодованием произнес я. — И от вас, Элис, тоже.

— Никто не знает, что каждый из нас заслуживает, — с внезапной горячностью ответил Марк. — В этом мире нет ни справедливости, ни порядка. Вы сами могли в этом убедиться, если бы не были так слепы. После того, что я услышал от Элис, я знаю это наверняка. Поэтому четыре дня назад я решил сбежать вместе с ней.

Пока он это говорил, я успел заметить, как дергается его лицо. Я также видел стыд в его глазах и чувство привязанности ко мне, которое до сих пор еще не иссякло.

— Неужели ты стал папистом? Не так уж я слеп, Марк, как ты думаешь. Подчас я спрашивал себя, во что ты на самом деле веришь. И что ты теперь думаешь об этой женщине, осквернившей церковь? Ведь это были вы, Элис? Не так ли? Разве не вы после убийства Синглтона положили мертвого петуха на алтарь, чтобы запутать след?