Метод «Джакарта». Антикоммунистический террор США, изменивший мир

Когда дело дошло до обретения независимости от Европы, большинство остальных стран Латинской Америки прогнали Испанию в ходе жестоких революций в начале XIX в. Однако в Бразилии обосновалась португальская правящая династия, бежавшая от вторгшихся войск Наполеона и поселившаяся в 1808 г. в Рио-де-Жанейро, перенеся в колонии столицу всей империи. Тысячи европейцев делали все возможное, чтобы устроиться при королевском дворе в Рио, и создали местную монархию, правившую до 1889 г. и сохраняющую определенное (неофициальное) влияние по сей день.

Вскоре после освобождения из пут рабства бразильцев африканского происхождения, состоявшегося в 1888 г., самая большая страна Южной Америки приступила к осуществлению политики неприкрытого branqueamento

, или «расового отбеливания». Замысел состоял в том, чтобы привлечь белых иммигрантов и вытеснить африканскую кровь из населения посредством управляемого процесса «смешения рас». Только что освобожденных рабов намеренно держали в нищете, вместо того чтобы честно платить им за работу в рамках новой системы. Вследствие этой политики в Сан-Паулу и оказались японцы, одноклассники Инь Джиок. Бразильцы считали японцев, в которых видели «азиатских белых», наиболее желанными иммигрантами из Азии{241}. Такого рода расизм практиковался в открытую и повсеместно; организации сферы культуры выпускали плакаты, призванные показать, что у японца и бразильянки будет «белое» потомство{242}

.

Бразилия, отличавшаяся от соседних стран консервативным мировоззрением, была сильнее ориентирована на Вашингтон, чем испаноговорящая Латинская Америка. С падения монархии до середины XX в. Бразилия наслаждалась «особыми отношениями» с Вашингтоном и часто выступала в роли посредника между США и испаноязычными государствами Латинской Америки. В 1940 г. Бразилия первой из латиноамериканских стран подписала с военными чинами США в Вашингтоне соглашение о военном сотрудничестве. Госдепартамент рассматривал Бразилию в качестве «ключа к Южной Америке» вследствие ее размера и обилия полезных ископаемых. В 1949 г. была создана Высшая военная школа (Escola Superior de Guerra) по образцу Национального военного колледжа США, где проходили обучение некоторые бразильцы{243}. За пределами военной сферы эти особые отношения начали разваливаться в начале холодной войны. Президент Эурику Гаспар Дутра (в должности с 1946 по 1951 г.) сделал все возможное, чтобы присоединиться к антисоветской кампании Вашингтона, включая разрыв отношений с Москвой и запрет Бразильской коммунистической партии (БКП), самой мощной компартии в Латинской Америке{244}

. В то же время президент Дутра видел в Соединенных Штатах препятствие на пути экономического развития Бразилии. США, единственный имевшийся источник капитала для удовлетворения огромных потребностей Бразилии в инвестициях после Второй мировой войны, отказались предоставить займы, о которых просило правительство Дутры, к немалому удивлению союзника США военного времени. Две страны схлестнулись и из-за цены на кофе, чрезвычайно важного экспортного товара Бразилии. Однако источником самых серьезных трений между двумя крупнейшими странами Западного полушария стал вопрос об участии американских корпораций в нефтяной отрасли. Бразильские законодатели хотели создать благоприятный режим для местных нефтяных компаний, а Вашингтон требовал для своих фирм возможности работать в Бразилии. К 1949 г. бразильцы были по горло сыты очевидным равнодушием гринго к экономическому положению своей страны, и в 1950 г. Дутра публично осудил США, вежливо отказавшись помочь им в Корее{245}.

В 1951 г., когда Жетулиу Варгас, давно являвшийся крупной фигурой в бразильской политике, вернул себе кресло президента, отношения с США только ухудшились. Варгас был диктатором в 1930–1940-х гг., но начал новую жизнь в политике в качестве популиста, избранного демократическим путем. Хотя за плечами у Варгаса была история жестокого подавления коммунизма в родной стране и Бразилия поддержала выпестованную Джоном Фостером Даллесом антикоммунистическую декларацию на Конференции в Каракасе непосредственно перед переворотом в Гватемале, однако и он после очередного конфликта из-за финансовой помощи пришел к выводу, что США — противник экономического развития Бразилии, и объявил, что его страна будет поддерживать в ООН борьбу колоний за свободу (в тот момент холодной войны это был очевидный вызов политике Вашингтона){246}

. Варгас также предложил ввести налог на сверхприбыли, который, очевидно, ударил бы по иностранным инвесторам, а затем руководил созданием Petrobras, государственной нефтяной монополии{247}. Как сообщалось в The New York Times, «конкурирующая точка зрения» состояла в том, что Бразилия никогда не найдет достаточно денег, чтобы добывать собственную нефть, следовательно, фактически «правительство лишь зарывает еще глубже в землю бразильские нефтяные запасы»{248}.