Читаем Метод Сократа: Искусство задавать вопросы о мире и о себе полностью

Законы, 863c–d

АФИНЯНИН. Со стороны законодателя было бы лучше разделить это невежество на два вида: простое невежество, которое можно считать причиной легких проступков, и двойное, когда невежда одержим не только неведением, но и мнимой мудростью, – точно он вполне сведущ в том, что ему вовсе неведомо. Если сюда присоединяется сила и мощь, то это можно считать причиной крупнейших и грубейших проступков; если же сюда присоединяется слабость, то возникают детские и старческие заблуждения.

Филеб,

49a–c

СОКРАТ. В самом деле, неведение сильных опасно и постыдно, так как и само оно, и всевозможные его личины пагубны для ближних, неведение же слабых мы относим к разряду смешных по своей природе вещей.

Сократическая философия начинается с любви к истине, но с точки зрения действия ее первейшая задача негативна: она стремится избавить человека от иллюзии собственной мудрости. Прежде чем обеспокоиться пополнением своих познаний, стоит выяснить – причем весьма детально, несмотря на тяготы такого изыскания, – чего вы не знаете и в чем вы безосновательно уверены. Такие слепые зоны трудно обнаружить. Лучшим орудием для их ликвидации выступает ваш внутренний Сократ, постоянно твердящий, что вы не так мудры, как вам кажется. И это будет максимальным приближением к подлинной мудрости. Об этом хорошо сказал профессор Гатри:

Быть последователем Сократа не значит следовать какой-либо системе философского учения. Это прежде всего подразумевает определенную позицию ума, интеллектуальную скромность, легко принимаемую за высокомерие, поскольку истинный последователь Сократа убежден не только в своем собственном неведении, но и в неведении всего человечества[161]

.

Повивальное искусство. Осознание собственного невежества полезно не только в том, что оно защищает от глупости. Оно поощряет эксперименты. По сути, вы обращаетесь к своему собеседнику в следующей манере: «Допустим, я ничего не знаю. Изложи мне свою идею и попытайся развить ее. Я же буду задавать тебе вопросы. Некоторые из них покажутся наивными. Тем не менее давай посмотрим, куда нас приведут твои ответы». Такой подход дает новым идеям шанс на принятие. Им не придется сражаться с предрассудками, которые естественным образом напоминают о себе там, где старые убеждения в силу привычки сохраняют свои позиции. Ваш собеседник на время отодвинет прежние взгляды и откроется новым идеям, будучи вольным как поверить в них, так и оспорить их. Взгляните на этот эксперимент как на попытку провести честные выборы. Хотя новая идея может быть открыто оспорена, она по крайней мере не встречает сопротивления со стороны действующего президента.

Наверное, наиболее известный пример подобного применения невежества представлен в «Теэтете». В этом диалоге Сократ сравнивает себя с повитухой: он не может рожать детей сам, но зато способен помочь собеседнику в родах – или в прерывании беременности, если потребуется.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Революция 1917-го в России — как серия заговоров
Революция 1917-го в России — как серия заговоров

1917 год стал роковым для Российской империи. Левые радикалы (большевики) на практике реализовали идеи Маркса. «Белогвардейское подполье» попыталось отобрать власть у Временного правительства. Лондон, Париж и Нью-Йорк, используя различные средства из арсенала «тайной дипломатии», смогли принудить Петроград вести войну с Тройственным союзом на выгодных для них условиях. А ведь еще были мусульманский, польский, крестьянский и другие заговоры…Обо всем этом российские власти прекрасно знали, но почему-то бездействовали. А ведь это тоже могло быть заговором…Из-за того, что все заговоры наложились друг на друга, возник синергетический эффект, и Российская империя была обречена.Авторы книги распутали клубок заговоров и рассказали о том, чего не написано в учебниках истории.

Василий Жанович Цветков , Константин Анатольевич Черемных , Лаврентий Константинович Гурджиев , Сергей Геннадьевич Коростелев , Сергей Георгиевич Кара-Мурза

Публицистика / История / Образование и наука
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика
Покер лжецов
Покер лжецов

«Покер лжецов» — документальный вариант истории об инвестиционных банках, раскрывающий подоплеку повести Тома Вулфа «Bonfire of the Vanities» («Костер тщеславия»). Льюис описывает головокружительный путь своего героя по торговым площадкам фирмы Salomon Brothers в Лондоне и Нью-Йорке в середине бурных 1980-х годов, когда фирма являлась самым мощным и прибыльным инвестиционным банком мира. История этого пути — от простого стажера к подмастерью-геку и к победному званию «большой хобот» — оказалась забавной и пугающей. Это откровенный, безжалостный и захватывающий дух рассказ об истерической алчности и честолюбии в замкнутом, маниакально одержимом мире рынка облигаций. Эксцессы Уолл-стрит, бывшие центральной темой 80-х годов XX века, нашли точное отражение в «Покере лжецов».

Майкл Льюис

Финансы / Экономика / Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / О бизнесе популярно / Финансы и бизнес / Ценные бумаги