Метод Сократа: Искусство задавать вопросы о мире и о себе

Мое собственное мнение немногого стоит, но я его выскажу, а вы можете не принимать его во внимание. На мой взгляд, Сократ ранних диалогов представляет собой смесь воображения Платона и его воспоминаний, причем второго, по-видимому, больше. Однако независимо от того, какое решение проблемы Сократа кажется наилучшим, нельзя забывать о свойственной ей неопределенности. Любая позиция может оказаться неверной. Тем не менее книга будет опираться на вышеупомянутые предположения, чтобы мы могли начать сам процесс обучения. Даже если выбранные предпосылки неверны (а такое возможно), то последующие рассуждения все равно останутся примерно теми же.

2

Метод против доктрины

В этой главе объясняется разница между методом Сократа и содержанием тех идей, о которых писал Платон. В этом деле нам отчасти поможет Джон Стюарт Милль, выдающийся британский философ и один из первейших поборников сократического метода. Есть много способов размышлять о Сократе и учиться у него. В этой книге я пытаюсь заниматься этим в той манере, которую предложил Милль.

Текст и примечания.

Статус Платона в глазах специалистов-философов не нуждается в комментариях. Однако людям, находящимся вне круга заинтересованных, присуще пусть и уважительное, но по большей части равнодушное отношение к этому мыслителю. Да, они признают его значимость и время от времени воздают ему должное. Вероятно, они уже знакомы с высказыванием Альфреда Норта Уайтхеда о том, что вся европейская философская традиция есть «лишь серия примечаний к Платону»[42]. Но на самом деле они предпочитают эти самые примечания. Они не считают себя платониками, не любят читать Платона и не связывают его с какими-либо конкретными идеями, которые представляются им важными. Если они и помнят из Платона хотя бы что-нибудь, то это, как правило, теория идей, трактовка познания как припоминания или концепция правителей-философов. Ни во что из перечисленного сами они не верят. В силу сказанного многие читатели реагируют на Платона примерно так же, как это сделал Томас Джефферсон после прочтения «Государства». В одном из писем к Джону Адамсу он признавался:

Пробираясь через причуды, ребячество и непостижимый уму жаргон этого труда, я часто откладывал его, чтобы спросить себя, как могло случиться, что мир так долго соглашался принимать всерьез такую бессмыслицу, как эта. ‹…› Что касается современников, я думаю это скорее вопрос моды и авторитета. Образование находится главным образом в руках лиц, которые в силу своей профессии проявляют интерес к имени и фантазиям Платона. Они задают тон в школе, а немногие в последующие годы имеют возможность пересмотреть свои школьные взгляды[43]

.

Я привел здесь этот суровый приговор вовсе не для того, чтобы поддержать его. Лично мне Платон нравится. Я лишь хотел показать, как на него подчас смотрят даже просвещенные читатели, получившие классическое образование. (Как известно, Джефферсон отличался философской любознательностью, знал древнегреческий и любил Эпиктета, Эпикура и других античных философов[44].)

Сократ, в отличие от Платона, для большинства непрофессиональных читателей вообще мало что значит. У них он ассоциируется с изречением о том, что жизнь, которую не пытаются исследовать, не стоит того, чтобы ее проживать (хотя, возможно, это высказывание лучше было бы перевести так: «Нельзя прожить жизнь, не исследуя её»[45]). Им также известно, что его рассудительность и храбрость много кого вдохновили. Однако его собственные идеи их ничуть не интересуют. Они восхищаются его репутацией, но на этом, пожалуй, и все. А зачастую они так и не могут оправиться от первого впечатления: Сократ кажется им чудаком, который постоянно докучал людям, причем без всякого толку.