Метод

– Итак, что ты знаешь об убийце?

Есеня начала перечислять:

– Девушка, не старше тридцати. Некрасивая, возможно, с каким-то дефектом внешности. И еще… Она раньше знала жертву.

– Почему?

– Просто… догадка, интуиция. Туфли – это очень личное. У других девчонок она их не взяла, значит, это не фетишизм. Ну и не ради тряпок, тогда бы она одежду забрала. Это как…

– Как обмен, – закончил Меглин. – Знаешь, как у охотников в древности. Съел врага – стал таким же сильным.

Они остановились возле стриптиз-клуба – того, который значился на визитке одной из погибших девушек. Подошли к стойке бара.

– А Кира сегодня работает? – спросил Меглин.

– Хотите приват? – предложил бармен.

– Конечно!

Вскоре они сидели в маленькой комнате, погруженной в оранжевый полумрак. Вошла Кира – красивая девушка в одном нижнем белье, села рядом с Меглиным на диван. Сыщику это явно понравилось, Есене – нет.

– Мы из Следственного комитета, – сурово произнесла она. – Хотим задать несколько вопросов. Ваша подруга Марина звонила вам позавчера в девять. О чем был разговор?

– Да, она звонила, сказала, что нашла деньги, – ответила Кира.

– Она была вам должна?

– Не мне, хозяйке квартирной. Мы вместе квартиру снимаем. Она два месяца не платила.

– А где она деньги нашла, не говорила?

– Я не вдавалась особо. Нашла и нашла. Но вообще она такая была… радостная. Не то что в последнее время. У нее вообще-то дела не очень шли. Она даже собиралась к себе в поселок вернуться, она там педагогический кончила, учительницей работала.

– Что, мало зарабатывала?

– Да ничего почти. Целыми днями в «стекляшке» крутилась, чтобы ее заметили…

– Что за стекляшка?

– Арт-центр на Пирогова. Там телевизионщики собираются, рекламщики со всего города. Вот девчонки и крутятся там, может, кто внимание обратит. Так что с Мариной случилось, можете сказать?

– Ее убили, – коротко сообщила Есеня.

…После памятной ночи в лесу, когда Аня назвала себя охотницей, прошло несколько месяцев. Сейчас она помогает отцу собраться на работу. Пока она чистит ботинки, отец одевается во все черное – водолазку, джинсы, кожаную куртку. На пояс вешает пистолет. Одевшись, распоряжается:

– Меня не ждите. Ваню покорми – и спать. Никому не открывать. У меня ключ, сам открою.

Целует на прощание девятилетнего Ваню (дочери отцовской ласки не досталось, она к этому привыкла), выходит, садится на заднее сиденье подъехавшего «мерседеса» и уезжает.

Ночью она просыпается от шума воды. Выходит из комнаты, заглядывает в ванную. Там стоит отец, весь в крови, и делает себе перевязку – он ранен в бок. Увидев дочь, говорит:

– Помоги, я там не достану.

Аня обрабатывает рану, накладывает тампон. Мимоходом смотрит на пистолет, который отец положил на полку…

…Есеня стояла под душем, когда услышала раздавшийся у дверей меглинского ангара автомобильный гудок. Накинув первое, что подвернулось под руку – рубаху Меглина, – она выглянула наружу. Здесь стоял отец – в одной руке корзина с цветами и фруктами, в другой пакет, и у ног еще кофр с одеждой.

– С днем рожденья, дочь! – улыбаясь, сказал прокурор. – Поздравляю!

– Спасибо, пап!

Они обнялись.

– Решил заехать, не знал, когда тебя увижу, – объяснил Стеклов. – Саша сказал, ты сегодня с друзьями ужинаешь?

– А что он еще сказал?

– Зря ты так, он хороший парень. И вообще, я не ссориться приехал. Вот – подумал, тебе может понадобиться.

И отец протянул ей пакет и кофр.

– Пап, какой ты молодец! – воскликнула Есеня. – Ты меня выручил!

– Не хочешь потом домой заглянуть? Утром бы вместе поехали…

– Пап… – в ее голосе звучали и извинение, и легкий упрек.

– Понял, понял, – нарочито бодро сказал прокурор, поцеловал дочь и уехал.

А Есеня пошла одеваться. Когда спустя некоторое время Меглин проснулся, он увидел свою стажерку – в элегантном черном платье, с дорогим ожерельем на шее и серьгами в ушах.

– О! – сказал он.

– Это все, что ты скажешь? – с улыбкой спросила она.

Оказалось, и правда все. Лишь когда они уже сидели в машине, он обронил:

– Странная традиция…

– Дни рождения?

– Ну да. Отмечаешь вешки. На пути – куда? Это все равно что столбы считать и радоваться, что поезд мимо них в пропасть летит.

– Ты, как всегда, полон жизнелюбия, – заметила Есеня. – Это поздравление, я правильно поняла? Спасибо.