Методологическое путешествие по океану бессознательного к таинственному острову сознания

Да, согласимся, все теории – интерпретации. Все они, в конечном счете, лишь приблизительно отражают реальность, все они – карикатурны. Но ведь и религиозные, искусствоведческие, пчеловодческие и кулинарные концепции – тоже только интерпретации. Вот только важный вопрос: отличается ли принципиально чем-нибудь естественнонаучные законы от интерпретаций в виде рекомендаций по дегустации коньяка или коллекционированию марок? Вот И. Ньютон формулирует закон всемирного тяготения и подтверждает его в опыте с доступной для него на тот момент точностью – около 4%. Однако долго не публикует свою формулу, потому что его закон не позволял адекватно описать движение Луны. Он только через 16 лет поймёт, в чём ошибка, когда узнает, что пользовался неправильным значением радиуса Земли. Таким образом, для самого Ньютона теория – это отнюдь не одна из многих возможных интерпретаций, а такая интерпретация, которая соответствует реальности. Измерительная техника времен Ньютона – конечно же, более хромая, чем сегодняшняя. Сейчас мы способны измерить силу тяготения существенно точнее. Так вот, ныне закон подтвержден с точностью до 0,0001%.[437]

Иначе говоря, закон в 4 тысячи раз более точен, чем столетия назад мог обнаружить в опыте сам Ньютон. Гг. методологические анархисты, постмодернисты и иже с ними, как таковое могло произойти? Ведь этот закон, по Вашему мнению, – всего лишь одна из возможных интерпретаций (и, как выше отмечалось, к тому же еще и бессмысленная)? Неужели вы действительно всерьёз считаете, что физические теории – это интерпретации такого же рода, что и интерпретации пророчеств Нострадамуса?

А.В. Юревич пишет: Г. Мендель, проверяя сформулированные им законы генетики, был вынужден подтасовать полученные экспериментальные данные из-за того, что проводил опыты с ястребинкой – растением, не подчиняющимся этим законам. Ну, и что? Верно, что законы Менделя имеют ограниченное применение – в частности, не применимы к растениям, среди которых распространена апогамия (размножение неполовым путём). Но разве мы можем, научившись расшифровывать генетический код, всерьез сомневаться в достижении Менделя? Или надо посчитать генетику, по аналогии с рассуждением Юревича о различных сосуществующиих "психологических империях", всего лишь одной из возможных "биологических империй" наряду, скажем, с другой – "действенной мичуринской агрономической наукой", воздвигнутой известным интерпретатором Т.Д. Лысенко? Почему нет, если все дозволено?

Блистательный физик Р. Фейнман писал: «Если мы хотим, чтобы от науки была какая-нибудь польза, мы должны строить догадки. Чтобы наука не превратилась в простые протоколы проделанных экспериментов, мы должны выдвигать законы, простирающиеся на ещё не изведанные области. Ничего дурного тут нет, только наука оказывается из-за этого недостоверной».[438] Это сказано красиво и точно. История, тем не менее, показывает: законы естественных наук точнее описывают реальность, чем любое другое описание имеющегося у нас опыта. Более того, что бы ни произошло, эти законы останутся навсегда в корпусе научного знания. Все законы, которые подвергались испытаниям и не были опровергнуты в течение 50 лет (таковое, разумеется, случалось и с самыми великими – все могут ошибаться), уже никогда не исчезают. Хотя может измениться их интерпретация. Исчезают флогистоны и эфиры (кто, впрочем, знает – навсегда ли?), а законы остаются: как частный случай, как хорошее приближение, как удобный способ расчета и т.д. Ранее обоснованное научное знание никогда не бывает позднее полностью отвергнутым, оно обязательно будет объяснено и обосновано по новым правилам. В методологии науки это называют принципом соответствия.

Нельзя просто сказать: то, что мы знали раньше, неверно. Надо еще показать, почему тό, что мы ранее ошибочно полагали верным, все же способствовало развитию науки. Как так могло получиться, что ошибочная теория Ньютона предсказала местоположения не открытых еще планет, а ошибочная теория Максвелла – возможность передачи электромагнитных волн на расстоянии? Новые теории обязаны объяснить успех старых. Так, например, астрономическая теория К. Птолемея, исходящая из заведомо неверного с сегодняшней точки зрения представления о неподвижной Земле, вокруг которой вращаются Солнце и планеты, трактуется как вполне приличное приближение с точностью до двух первых членов фурье-разложения истинных ньютоновских орбит. Механика Ньютона, принципиально не совместимая в своих посылках с теорией относительности А. Эйнштейна, интерпретируется как частный случай последней. Всегда найдется такой способ описания признанного ранее достоверным предшествующего знания, чтобы оно не противоречило новому знанию. Все это позволяет утверждать: «законы природы, установленные при определенных условиях, установлены окончательно».[439]