Метро

Несмотря на сопротивление гостей, обоим досталось по дымящейся миске с незнакомыми Артему клубнями. Он вопросительно посмотрел на сталкера, но тот уверенно наколол кусок на вилку, отправил в рот и начал жевать. На его каменном лице отразилось даже нечто похожее на удовольствие, и это придало Артему храбрости. На вкус клубни были совсем не похожи на грибы, они были сладковатыми и чуть жирными, а насыщение от них наступало уже через несколько минут. Сначала Артем хотел спросить, что они едят, но потом подумал, что лучше уж ему этого не знать. Вкусно — и ладно. Держат же кое-где крысиный мозг за деликатес…

— Пап, а можно я с тобой пойду, на дежурство? — съев половину своей порции и размазав по краям остатки, спросил тот мальчишка, которому сталкер подарил гильзы.

— Нет, Олег, ты же сам знаешь, — нахмурившись, ответил хозяин.

— Олеженька! Какое еще дежурство? Что ты выдумываешь? Туда мальчиков не берут! — схватив сына за руку, запричитала женщина.

— Мам, какой я тебе мальчик? — неловко оглядываясь на гостей и пытаясь говорить басом, протянул Олег.

— Даже и не думай! До истерики меня хочешь довести? — повысила голос мать.

— Ну, ладно, ладно… — пробормотал мальчишка.

Но как только женщина отошла в другой конец палатки, чтобы достать еще что-то к столу, он дернул отца за рукав и громко прошептал:

— Но ты же в прошлый раз брал меня…

— Разговор окончен! — строго сказал хозяин.

— Все равно… — последние слова Олег уже промычал себе под нос, так что было не разобрать.

Доев, Антон встал из-за стола, отпер стоящий на полу железный ящик, достал оттуда старый армейский АК-47 и сказал:

— Пойдем, что ли? Сегодня смена короткая, через шесть часов назад буду, — сообщил он жене.

Вслед за ним поднялись и Мельник с Артемом. Маленький Олег отчаянно смотрел на отца и беспокойно ерзал на месте, но не решался ничего сказать.

У черного жерла туннеля, на краю платформы, свесив ноги вниз, сидели двое караульных, третий стоял на путях и всматривался в темноту. На стене была надпись по трафарету: «Арбатская конфедерация. Добро пожаловать!» Буквы были полустертые, сразу становилось ясно, что краску уже давно не обновляли. Переговаривались караульные шепотом и даже шикали друг на друга, если один из них вдруг повышал голос.

Кроме сталкера и Артема, с Антоном шли еще двое местных. Оба они были мрачные и неразговорчивые, на гостей поглядывали недоброжелательно, а как их зовут, Артем так и не расслышал.

Обменявшись короткими фразами с охранявшими вход в туннель людьми, они спустились на пути и медленно двинулись вперед. Круглые своды туннеля были здесь совершенно обычные, пол и стены выглядели не тронутыми временем. И все же Артема уже с первых шагов начало охватывать то неприятное чувство, о котором говорили челноки. Из глубины им навстречу выползал темный, необъяснимый страх. В перегоне было тихо, только издалека слышались человеческие голоса: там, наверное, и располагался дозор.

Это был один из самых странных постов, которые Артему приходилось видеть. На набитых песком мешках сидели кружком несколько человек, посередине стояла железная печка-буржуйка, чуть поодаль — ведро мазута. Лица дозорных освещали только пробивавшиеся сквозь щели в печке язычки пламени да огонек, трепещущий на фитиле свисающей с потолка масляной лампы. От несвежего дыхания туннелей лампа чуть-чуть раскачивалась, и от этого казалось, что тени сидящих неподвижно людей живут своей собственной жизнью. Дозорные спокойно сидели спиной к туннелю, это поражало и резало глаз больше всего.

Прикрываясь ладонями от слепящих лучей карманных фонарей сменщиков, дозорные засобирались домой.

— Ну, как? — спросил у них Антон, зачерпывая ковшом мазут.

— Как тут может быть? — невесело усмехнулся старший смены. — Как всегда. Пусто. Тихо. Тихо… — он шмыгнул носом и, сгорбившись, зашагал к станции.

Пока остальные пододвигали свои мешки ближе к печке и рассаживались, Мельник обратился к Антону:

— Ну что, сходим дальше, посмотрим, что там?

— Да там нечего смотреть, завал как завал, я-то уже сто раз видел. Глянь, если хочешь, тут метров пятнадцать всего, — Антон указал через плечо в сторону Парка Победы.

Туннель перед завалом был полуразрушен. Пол покрылся осколками камней и землей, потолок в некоторых местах просел, а стены осыпались и сузились. Сбоку чернел перекошенный проем входа в неизвестные служебные помещения, а в самом конце этого аппендикса ржавые рельсы упирались в груду раскрошенных бетонных блоков, перемешанных с булыжниками и грунтом. В эту земляную толщу погружались и тянувшиеся вдоль стен железные трубы коммуникаций.

Осветив фонарем обрушившийся туннель и не найдя никаких тайных лазов, Мельник пожал плечами и вернулся к скособоченной двери. Он направил луч внутрь, заглянул туда, но порога так и не переступил.

— Во втором перегоне тоже никаких изменений? — спросил он у Антона, вернувшись к печке.

— Как десять лет назад все было, так и сейчас, — отозвался тот.