Метро до Африки

– Это цифры с кредитки, она присоединена к счету Воронцова Аркадия Константиновича, вашего сына. Вы имеете безлимитный доступ к средствам. Если захотите, можете воспользоваться счетами во Франции, Швейцарии и Лондоне. Вам открыты все финансовые потоки, кроме доходного депозита, но им не воспользуется и сам Воронцов, таковы условия договора и…

– Хватит! – Пораженная, я остановила Короткова. – Кто в банке слил вам эти сведения?

– Самое ценное – найти информатора, – улыбнулся Юрий и еще больше стал похож на голодную лису. – Знаете, с изобретением компьютера человечеству стало удобнее жить, но вот полностью сохранить тайну гораздо труднее. В прежние времена банковские клерки гордились умением держать язык за зубами, а в нынешние достаточно иметь под рукой талантливого хакера – и тю-тю секретики… Я убедил вас в своих возможностях?

– Более чем, – кивнула я.

– Значит, работаем? – обрадовался Юрий. – Этот трюк производит впечатление на всех потенциальных клиентов. Выкладывайте, зачем вам понадобился детектив.

Я положила ногу на ногу и вынула сигареты.

– Начать придется издалека. Вот уже много лет меня связывают дружеские отношения с полковником Александром Михайловичем Дегтяревым…

По мере моего рассказа Коротков менялся в лице. Где-то в середине повествования он начал пить воду из здоровенной пластиковой бутылки, затем принялся закидывать в рот мятные конфетки.

– Насколько я понял, – сказал он, когда я замолчала, – вам нужна информация лично от меня?

– Верно, – согласилась я. – Что вы знаете о Юлии? Отчего считаете ее убийцей?

– Думаете, ваш гражданский муж оказался в ненужном месте в неурочный час, за что и получил тяжелым предметом по голове? – хмыкнул детектив. – Надеетесь, отыскав того, кто убил Юлю, выйти на мерзавца?

– Примерно так.

– И зачем вам преступник? – поморщился Коротков. – Обстоятельства разрулились. Моргалову вот-вот похоронят, ваш супруг здоров. Ну забыл кое-что, с кем не бывает…

– Убийца может опять напасть на Дегтярева, – пояснила я. – О том, что у Александра Михайловича амнезия, не знает никто, кроме нас с Оксаной. Если я найду ответы на свои вопросы, то полковник, вполне вероятно, вспомнит произошедшее и обретет уверенность в себе, а то он совсем пал духом.

– Вы просто жена декабриста, – неумно схохмил Коротков.

Я обозлилась. Вот еще один идиот, не верящий, что между мужчиной и женщиной могут существовать чисто дружеские отношения. Ведь я подчеркнула: Дегтярев мой друг, не более того.

– Уважаемый Юрий, – отчеканила я, – я не должна объяснять вам мотивы своего поведения. У вас есть товар, я купец. Назначайте цену, я выпишу чек. Только что вы убедились в моей платежеспособности. Если не хотите связываться со мной, так и скажите, я уйду без скандала. Но предупреждаю, прямо от вас я поеду в «Пинкертон», и тамошние сотрудники раскопают все, что связывает вас всех в один узел – Короткова, Юлию и убийцу. Вам все понятно? А еще я имею хорошего друга, Артура Пищикова, корреспондента газеты «Жизнь». Он быстро пишет, сообщает только правду, но иногда истина бывает пострашнее самой злобной клеветы…

Юрий откинулся на спинку стула, потом живо схватил лист бумаги, нацарапал на нем цифру и пододвинул мне листок.

– Устраивает?

Я вычеркнула последний ноль.

– Так лучше.

Коротков сделал новое исправление.

– Мне более приятной кажется такая сумма.

– Складывается ощущение, что вы продаете адрес убежища Бен Ладена! – возмутилась я. – До сих пор я наивно считала информацию о местонахождении террориста номер один самой дорогой, но сейчас вижу, что ошибалась. Урезаю запрос!

Азартно поторговавшись, мы наконец пришли к консенсусу. Нежно поглядев на чек, Юрий спрятал его в ящик письменного стола, театрально откашлялся и начал рассказ.

Мальчику едва исполнилось четырнадцать лет, когда его отец Владимир умер. Юрий не знал подробностей его гибели, Вера Павловна постаралась оградить ребенка от стресса и отправила его на некоторое время к своей сестре в город Мурманск. Там Юра провел почти полгода, а когда вернулся, был потрясен: мама поменяла квартиру, доучиваться подростку предстояло в новой школе. О судьбе отца Вера Павловна сообщила сыну сухо:

– У папы случился гипертонический криз, он потерял сознание за рулем. На беду, самосвал влетел в уличное кафе, погибли два человека: женщина и ребенок. Началось следствие, у отца не выдержало сердце, и он умер.

Юрий поверил матери. Если честно, он не очень любил отца. Владимир был суров, неприветлив, знал только один метод воспитания – ремень – и частенько поколачивал сына, который не отличался ни особым умом, ни усердием, ни хорошим поведением. Наверное, Владимир, как все родители, хотел своему ребенку добра, но, к сожалению, он пускал в ход только кнут, забыв про пряник.

Справедливости ради следует признать, что тумаки доставались и Вере Павловне. Муж обвинял ее в неумении вести хозяйство и постоянно попрекал все возрастающими расходами на еду.

– Я работаю на унитаз! – бесновался Владимир. – Моей мечте никогда не сбыться!