Метрополитен: начало конца

– Малой! Гони её на меня! – послышались громогласные крики в глухом туннеле, охота шла на ура и уже через час мы пожинали плоды этого тяжкого труда. Скажи мне кто-нибудь ещё год назад, что я буду ловить собак на станции в пустом, вымершем метро, я бы никогда не поверил в это, а сейчас это норма для того, чтобы выжить. После небольшого привала мы решили двинуть дальше, на Сретенский бульвар и оттуда на красную линию, там до Боровицкой и прямая дорога до Серпуховской, что ж… Вперёд.

СРЕТЕНСКИЙ БУЛЬВАР

 Мы дошли, всего одна станция, и как интересно, никто не встретился нам по пути, вся эта адская тишина, как на кладбище и редкий скрежет рельс давил на нас всех, почему мы слышали скрежет? Дрезина? Поезда? Я не знаю, но это был нехороший знак.

 На Сретенском бульваре мы увидели толпу.

– Эй! Там! Мы внизу, нам нужна помощь!

 Крикнул я в надежде на то, что нам помогут, и каково было мое удивление, когда я увидел толпу мертвецов, жаждущих нашей плоти, опять, мы с товарищами рванули по лестнице на переход на красную линию, как вдруг я услышал крик…

– С-сука! – мужик, что был с нами, свалился на землю, я приказал малому бежать, а сам подбежал на помощь, толпа все подходила и у меня не было времени тащить его на себе, поэтому я сделал… то, что сделал. Я схватил его рюкзак и со всей силы берцем выбил мужику коленную чашечку, прости, но у меня не было выбора, я должен был дойти, а он отвлек бы толпу хотя бы на минуту. Мы перешли на красную ветку, и без остановок пошли дальше, да с потерями, но мы достаточно неплохо идём…

 Мы дошли до Лубянки, и увидели то, чего не хотелось бы видеть никому, мы увидели, что тоннель завален, дальше дороги не было, сзади за нами шли мертвецы и нам ничего не оставалось кроме одного варианта…

– Костя?.. Это… это конец? Все? – начал нервничать мой компаньон.

– Нет.

 Это крах. Это тотальный провал, все проходы дальше были завалены или заварены работниками метро, ебаные блять бюрократы, другого пути у меня нет. Я должен добраться до Серпуховской, иначе и быть не может.

– Идем наверх. – неожиданно суровым голосом сказал я мальцу. Объективно оценивая этот поступок по шкале безумства от одного до десяти, я бы поставил одиннадцать. На поверхности были толпы зомбированных, и при этом, неизвестно, что нам ждать ещё от прогулки по, уже вымершей Москве.

– Не медли, отстанешь, искать тебя не пойду. – выдал, поправляя свой китель я.

 Лицо мелкого было очень испуганным, будто он глядел самой смерти в глаза, когда я открывал ворота, его руки дрожали, а коленки подгибались, он явно был не в себе, но я не чёртов психолог, чтобы с ним разбираться, да и тем более у меня не было на то времени. Я уверенно двинул вперёд.

 Выбравшись наружу, я удивился, на улице было необычайно тихо, резкий свет на мгновение ослепил нас, за то время, пока мы как гребанные траншейные крысы рылись в тоннелях метрополитена мы отвыкли от этого. Мы отвыкли от света солнца… Тяжёлый, противный ливень падал огромными каплями на наши тела, будто прожигая плоть, своим обжигающим холодом. Одежда очень быстро намокла и стала тяжёлой, прибавляя веса нашей и так, немногочисленной экипировке.

– Ты местный? Хорошо ориентируешься? – выдавил из себя я, мне нужно было узнать в какую сторону мне двигать.

– Да… Куда нам надо? – робко и тихо ответил парнишка.

– На Серпуховскую.

 Нам предстоял огромный, тяжёлый путь полный опасностей, чего меня на удивление, ни капли не пугало. Мы двинулись вперёд. Пройдя буквально километр былую тишину разрезал ужасный, душераздирающий крик, и самое плохое в этом было то, что этот крик доносился оттуда, куда нам надо было идти. Впереди мы заметили, как группа людей отбивалась от толпы инфицированных и на них кидались странные, башенные собаки, чтобы пройти дальше придётся, им помочь. Мы влетели в этот бой в самый нужный момент, оттянув толпу на себя, мы дали возможность этим калекам отбиться и закрыть зомби в кольцо, где методично занимались фаршировкой полоумных трупов. Мой топор с неприятным хрустом входил в черепушки некогда жителей столицы, он очень легко проходил череп, самое сложное в этом деле – пробить кость ведь если не уничтожить мозг, то ты не сможешь окончательно убить это существо, доказано опытным путем. После того как топор входил в черепную коробку со страшным хрустом, он шел как по маслу рассекая слой за слоем, уже умирающего мозга, доходя до самых глубин, не оставляя шансов покойнику снова встать. Кровь. Мозги. Кишки и ливень, вот как я описал бы этот день. Наверное, это странно, но все уже казалось более обыденным и даже нормальным, что-то вроде, "я пробил человеку черепушку и это в порядке вещей".

 Закончив с шинкованием, я скомандовал группе бежать за мной, мы укрылись в одном из многоквартирных домов, зайдя в одну из квартир и закрыв двери, мы могли выдохнуть и немного передохнуть.