Меценат

Обещание Проперция «петь войны» осталось до конца невыполненным, и он не стал эпическим поэтом. Он вновь и вновь продолжал воспевать Кинфию и признавал, что не в состоянии что-либо сделать с собой, поскольку всецело охвачен подлинной страстью и опьянен любовью.

В начале третьей книги элегий, созданной в 23–22 годах, Проперций лукаво заявляет, что бог Аполлон как покровитель искусств запрещает ему становиться эпическим поэтом[501], и тут же, как бы колеблясь, разражается элегией в честь Августа[502]. Однако уговоры Мецената становились со временем, вероятно, всё настойчивее, и в итоге Проперций специально посвятил своему доброму и терпеливому покровителю вторую элегию, в которой вновь постарался обосновать свой отказ восхвалять деяния Августа, но уже в более мягкой форме:

Отпрыск царей, Меценат, из этрусского племени всадник,Вечно желающий быть собственной ниже судьбы,Что посылаешь меня в необъятное море писанья?Нет, для таких парусов мал мой убогий челнок.Стыдно себе возлагать непосильную на плечи тяжесть

И отступать, когда груз ноги в коленях согнет.Каждое дело не всем в одинаковой мере подходит,И не на всяком холме равный пылает огонь.Я же твои, Меценат, наставления в жизни воспринял, Твой же поможет пример мне опровергнуть тебя:Римский сановник, ты мог бы на форуме ставить секиры,Властью своею в суде произносить приговор,Мог бы свободно пройти сквозь копья мидян ратоборныхИ украшать свой дворец пленным доспехом врага, —

Так как на подвиги те дает тебе Цезарь и силу,И без помехи всегда льются богатства к тебе, —Все же уходишь ты в тень, себя выставляя ничтожным,Сам подбираешь края бурей надутых ветрил.Верь мне, решеньем таким ты сравнишься с великимКамиллом,Имя твое у мужей будет звучать на устах;С Цезарем вместе пойдешь единой дорогою славы:

Верность твоя, Меценат, — вот твой бессменный трофей!Будь мне вождем, воспою Юпитера битвы: как небуКей с Флегрейских вершин, Эвримедонт угрожал,Или как римлян быки паслись на холме Палатинском,Стены могу описать — гибелью Рем их скрепил, —Или царей-близнецов, вскормленных грудью волчицы:От повелений твоих да возрастет мой талант.Вслед колесницам пойду, с двух сторон триумфы несущим,Стрелы лукавых парфян, в бегстве забытые, петь,

Лагерь Пелусия петь, разрушенный римским железом,Тяжкий Антония рок — гибель от собственных рук.Ты, покровитель благой, браздами направь мою юностьИ при отъезде подай добрый напутственный знак.Слава моя, Меценат, — только бытьпод твоим руководством;Сам ты повинен, что я лишь подражаю тебе[503].

Как можно видеть, Проперций здесь оправдывается, уже не только ссылаясь на отсутствие таланта и сил, но и мягко укоряя Мецената в том, что тот сам не пользуется своими талантами и преимуществами как политик, постоянно находится в тени и довольствуется малым.