Меж двух миров, Некоторые аспекты чеховского реализма

Проведенное исследование позволяет с уверенностью утверждать, что данное предпочтение А.П.Чехова обусловлено коренными свойствами художественного мышления писателя, его личностной и творческой индивидуальностью.

Чеховский выбор в пользу сравнения вытекает из его стремления к объективности и беспристрастности, стремления не подменять одно явление другим (метафора), частью - целое (метонимия) не преувеличивать и не преуменьшать (гипербола и литота), а искать истину, открыто сопоставляя объекты, не скрывая С.119

от читателя ни один из них и предоставляя ему равные с автором права и возможности для оценок и выводов.

Сравнение, сопоставление - это древнейший, архетипический путь человеческого познания мира. И чеховский выбор этой базовой познавательной и изобразительно-выразительной формы был тем более неизбежен, что на протяжении всего творческого пути писатель уделял самое пристальное внимание специфике восприятия мира сознанием героя или рассказчика. А они, конечно же, далеко не всегда могли быть близки автору по своим художественным способностям, тогда как способность к сопоставлению можно считать достаточно элементарной и органически присущей человеку.

Наконец, чеховский выбор определен представлениями писателя о степени актуальности или, наоборот, - "остылости" тех или иных тропов на данном этапе развития и человеческого сознания, и литературы. Для Чехова было очевидной истиной, что сегодня лишь сравнение позволяет без авторского "давления" на читателя, без натужной искусственности беспредельно расширить границы возможностей художественного мира.

Микроструктуры в художественной прозе А.П.Чехова - неизбежное следствие его настойчивого интереса к изобразительно-выразительным возможностям сравнения, неизбежное следствие господствующего положения в поэтическом арсенале писателя именно этого художественного тропа.

Совершенствуя свою технику работы с разного рода сравнениями, писатель нередко впадал в "крайности", создавая маленькие шедевры, обладающие настолько очевидной самоценностью и самодостаточностью, что это приводило к их выделению в рамках текста в некоторые почти автономные образования.

Они могли обладать такой глубиной и многозначностью, что у писателя возникал соблазн использовать их в качестве носителей каких-то особых смыслов, в качестве средств создания специфических художественных эффектов, интригующих читателя, привлекающих его особое внимание. Зачастую подобные микроструктуры становились своего рода "вехами", опорными точками в раскрытии идейного замысла произведения.

Однако эти чеховские создания оказывались довольно "строптивыми", далеко не все их функциональные возможности поддавались строгому учету и контролю писателя. При этом они были настолько хороши сами по себе, что отказ от них представлялся невозможным. И автор, в чем-то уподобляясь Пигмалиону, попадал в определенную зависимость от своих творений, от их непредсказуемых воздействий на художественное целое.

Между тем ощущение неполной включенности данных микроструктур в текст, их относительной замкнутости, нарастая, беспокоило писателя. Сопровождаемое стремлением разнообразить арсенал выразительных средств, уходить от выработанного шаблона, оно приводило к тому, что временами ярко выраженные микроструктуры исчезали из активного употребления. К тому же далеко не всегда в работе над очередным произведением удавалось создать действительно впечатляющие, оригинальные, самодостаточные обороты, далеко не каждый текст был готов их вместить и удержать. С.120

В то же время на протяжении всего творческого пути Чехова-прозаика микроструктуры продолжали появляться в его произведениях, несмотря на изменения эстетических концепций, продолжали интересовать писателя и использоваться благодаря своим особым художественным возможностям.

Постепенное накопление творческого опыта, общее совершенствование художественной системы позволили Чехову в конце концов "укротить" микроструктуры, полностью подчинить их решению своих творческих задач.

Не нарушая целостности микроструктур, не размыкая их внешних границ, писатель тесно связывает данные образования с художественным целым путем установления подтекстных связей. Микроструктуры становятся зонами взаимопроникновения текста и подтекста. К этому времени Чехов уже абсолютно уверен в том, что сфера читательских догадок, чувствований, способность читателя к сотворчеству - столь же надежная опора в раскрытии идейного замысла произведения, как и собственно авторские, очевидные приемы.

Чеховский текст предельно уплотняется, концентрируется, аккумулируя в себе огромный эстетический заряд.

И значительную роль в уплотнении чеховского текста, в концентрации художественного смысла играли микроструктуры большой содержательной емкости, формирующиеся на основе сравнительных оборотов.