Меж двух огней (СИ)

Он знает, что он совершил однажды… И только тогда он по-настоящему почувствовал себя монстром. Отец Шарлотты был на волоске, и Томас без удовольствия, но из надобности был вынужден оборвать его. Он запачкал свои руки в тот день, и кровь с них он не отмоет никогда… И пусть его намерением было лишь спасти свою сестру, оправданий он не мог отыскать для себя. И вот теперь шанс все исправить появился, и жизнь любимой жены Томас сбережет.

Он решился. Он должен, обязан все рассказать ей, как бы не было это сложно. И хотя Томас понимал, что после подробностей его прошлого вряд ли мечтательное будущее рядом с Шарлоттой когда-нибудь станет реальностью, он не видел другого выхода из ситуации… Подумав так, он в ту же секунду осекся: а как же Люсиль? неужели он не сохранит её тайну, как клялся сделать это? Все началось сначала: мысль за мыслью, решение за решением, но толком ничего…

Серое небо постепенно начинало темнеть, а тучи все неустанно набегали из холодных краев, неся с собой новые метели. Ближе к ночи ветер стал усиливаться - об этом возвещали громыхающие ставни в комнате, которые были плотно закрыты, но настолько непрочны, что ветер мог легко при более мощном своем порыве просто снести их. На чердаке слышался шум и грохот, казалось, что стены выли от дикого холода, дом скрипел и скрежетал. Шарлотта боялась, что сейчас он просто начнет разваливаться, хороня под своими обломками все свои тайны и их тела. Но минуты за минутами бежали по пятам - и все оставалось как прежде: ветер смеялся, а дом сотрясался.

За окном возвысилась непроглядная ночь, превращая голые деревья в призрачные тени, что маячили на белом снегу. Вокруг не было ни одного огонька, ни фонарика, который пролил бы свет в душу безжалостной ночи, бескрайние заснеженные поля напоминали собою замерзший океан, который на самом горизонте сливался с небом и превращался с ним в одно целое, неразделимое, вечное. Въездные ворота, подобно каменным стражам, прочно стояли в разгулявшейся снежной пурге и, казалось, с огромным усилием держали на своих твердых плечах вывеску “Аллердейл Холл”, которая дребезжала при неоднократных порывах ветра.

Шарлотта с содроганием смотрела в окно, а после загородила его шторами, лишь бы не видеть этот ужас и не представлять бедолаг, которые могли оказаться без крова в такую бурю. Укутавшись потеплее в свой халат, она уселась перед камином на кресло и бездумно уставилась на огонь, который, как ей казалось, уже не грел её. Холод этого места настолько вжился в её крови, что даже жар пламени не помогал избавиться от него. А вместе с тем печальные мысли налетели, подобно летучим мышам, вырвавшимся из своего убежища на ночную охоту.

В глазах девушки плясал огонь, волосы принимали золотистый оттенок, а на щеке застыла блестящая слезинка, которую она поспешила стереть, когда Томас зашел в комнату. Он без слов приблизился к жене и подарил свой мягкий поцелуй, только вот ласка эта показалась Шарлотте чуждой, настолько ледяной, что от неё пробежали мурашки. Он обманывает её или она заблуждается в своем недоверии? Кто он? Разрушительное чувство, когда тебе кажется, что ты совсем не знаешь любимого человека и боишься предположить, что он скрывает в своей душе на самом деле.

Томас был взволнован, но уже хотел было начать разговор, как вдруг услышал ненавязчивый вопрос жены, заданный приятным, слегка застенчивым тоном:

-Я могу у тебя кое-что спросить?

-Конечно, - отозвался Томас.

-Кто такая Изабель Локвуд? - Задав вопрос, Шарлотта внимательно посмотрела на лицо супруга, пытаясь понять его реакцию. Кроме растерянности она не увидела ничего, потому как попала своим вопросом точно в цель, не зная этого.

-Откуда тебе известно это имя? - сперва решил выяснить Томас.

-Я случайно оказалась там, куда ты запретил мне ходить. Там я нашла эти письма, - Шарлотта вынула три конверта из-под диванной подушки. На лице баронета было написано, что эти письма для него - не открытие. Он знал об их существовании, но никогда не вскрывал их и не заглядывал внутрь, поэтому сейчас его сердце замерло в волнительном предвкушении оттого, что Шарлотта могла узнать то страшное прошлое, от которого Томас хотел её уберечь. Стараясь унять дрожь и никак не выказать своего нездорового волнения, мужчина взял письма и прочел их одно за другим.

-Думаю, ты уже успела понять, что эта девушка была моей женой. Она была американкой. Мы познакомились с ней, когда вместе с Люсиль приезжали в Вашингтон.

-Почему ты никогда не рассказывал мне о ней?

-Я не считал это нужным. Прошлое есть прошлое. Или это бы что-то изменило тогда? - осторожно задал вопрос Томас.

-Нет, не изменило бы, - ответила Шарлотта без колебаний. -Но почему все так? Почему она не отвечала на письма своих родных и даже не читала их? Я отыскала их запечатанными.

С ответом на этот вопрос было гораздо труднее определиться, если углубиться в прошлое и вспомнить, что письма от Изабель к родным Люсиль никогда не отправляла, хотя девушка просила её об этом не раз, а письма из Америки надежно были спрятаны от их получательницы.