Меж двух Царей

Я стоял на возвышении и смотрел на них. Честно сказать, поймал себя на мысли, что если запасные батальоны прославленного Преображенского полка выглядят так… как бы это сказать, ну, не очень стройно и презентабельно (и это во время Высочайшей встречи!), то страшно даже предположить, как же выглядят другие запасные полки! Нет, я некоторые из них видел в дневное время во время принесения церемонии присяги, но тогда я не придал этому такого уж значения. А вот теперь, это почему-то бросилась в глаза.

Ну, да ладно. Как говорится, за неимением гербовой бумаги пишем прямо на заборе. Было бы что писать.

— Братцы! В эту тревожную ночь к вам обращаюсь я. В столице мятеж. Некоторые могут сказать, ну, что мятеж? Разве это первый мятеж? Что нам с того? Так скажут некоторые.

Я сделал паузу и услышал абсолютную тишину. Лишь в отдалении шла перестрелка. Преображенцы слушали затаив дыхание. Они явно ожидали от меня каких-то ура-патриотических "взвейтесь да развейтесь", а тут царь-батюшка вдруг заговорил человеческим языком.

— Так скажут некоторые и ошибутся. Мятеж подняли те, кто привык вкусно кушать, когда в деревнях голодают, те, кто сладко спит на перинах, когда солдаты гниют в окопах, те, кто зарабатывает огромные капиталы на войне, пока льется кровь на фронтах. Подняли мятеж ночью, подло решив убить Императора и устранить угрозу своей сладкой преступной жизни. Подняли мятеж спешно, убоявшись того, что лишу я преступной вольницы продажных чиновников, алчных капиталистов, вороватых интендантов. Узнав и убоявшись намерений моих дать простому народу волю, землю и правду. Испугались они и того, что не будет больше русский царь слушать дурных советников, а обратится за советом прямо к народу русскому.

Вновь пауза. Пусть переварят.

— Смотрю я на вас и вижу перед собой народ русский. Призвали вас на службу по всем деревням и весям, по городам и поселениям. Призвали от сохи, от станка, оторвали от важного мирного труда и отправили на фронт. Так ответь мне народ русский — по нраву ли тебе кровопийцы, которые жируют за твой счет, пока ты проливаешь кровь и спасаешь Россию?

Зазвучал приглушенный ропот. Очевидно приятно себя считать народом и неприятно, что тебя любимого угнетают, пока ты кровь "на колчаковских фронтах" проливаешь. Ну и что с того, что ты на фронте никогда не был и как-то совершенно туда не стремишься? Разве это мешает рвануть на себе гимнастерку и с надрывом гневно воскликнуть?

— По нраву ли тебе народ русский, что хотят лишить тебя всего, убив русского царя — защитника народного? Или тебе больше по нраву, чтобы царь русский покарал всех врагов народа, даровав простому труженику все то, что он так давно ждет?

Шум нарастал с каждым моим посылом, но паузы пока были, чтобы я мог кинуть в народ новую фразу. Значит, контакт есть и меня слушают. Ну, так с чего бы им не слушать? Тем более, что приберег я им кое что на сладенькое. Но это чуть позже, а пока…

— Народ мой! Дети мои! Братья мои по оружию! Идет война. Идет страшная и долгая война и нет у нас другого пути, кроме победного. Только победа поднимет державу нашу ввысь, к славе и богатству народному. Только победа даст народу расправить крылья и окинуть хозяйским оком всю ширь земную. Победа даст народу все то, чего он заслуживает спокон веку. И ты, народ русский это понимаешь. Именно потому ты надел солдатскую шинель и проливаешь кровь свою на фронтах! Но ответь мне, народ мой, справедливо ли, что пока ты проливаешь кровь свою, в тылу негодяи разворовывают все, отбирая у простого солдата последнее? Справедливо разве когда депутаты и дельцы наживаются на военных заказах, в то время как народ отдает фронту последнее? Я остановлю это! Отныне все для фронта и все для победы! Вся Россия станет военным лагерем, в котором каждый должен сделать все для нашей победы! До победоносного окончания войны, я распускаю Государственную Думу, приостанавливаю деятельность политических партий и массовых собраний. Война не время для политиканства! Дадим всем любителям пустой болтовни возможность доказать любовь к России и отправим их на фронт!

Последнее заявление было встречено ревом восторга. Никогда еще солдаты не были против того, чтобы всю тыловую сволочь отправить в окопы.